Григорий Заславский
Цезаря вот-вот убьют...
Фото РИА Новости
Со среды по субботу, пять раз, на сцене МХТ им. Чехова сыграли «Юлия Цезаря». Международный театральный фестиваль им. Чехова привез в Москву знаменитый Королевский Шекспировский театр из Стратфорда-на-Эйвоне. Правда, после антракта ряды зрителей несколько редели, но энтузиазм тех, кто дождался финала, был совершенно искренним. Чернокожих актеров публика приветствовала стоя.
Королевский Шекспировский театр с нашей точки зрения – скорее торговая марка. Все-таки Театр Вахтангова, например, который неделю назад с огромным успехом отыграл в Лондоне своего «Дядю Ваню», – не только название, но также, мы все понимаем, труппа, какие-то представления о стиле, манере игры. А тут режиссер, в данном случае Грегори Доран, худрук Королевского Шекспировского театра, занявший это кресло в нынешнем году, только-только решает: поставлю-ка я «Цезаря» про африканские тирании, и – занимает одних чернокожих артистов. В буклете, изданном к московским гастролям, режиссер рассказывает, как год назад он подумал, как актуальна пьеса в связи с событиями арабской весны: кто заменит Каддафи? Но менять концепцию и вместо чернокожих артистов искать на все роли арабов не стал.
Однако заданности, прямолинейности, даже, можно сказать – ограниченности концепции, естественно, не избежал. Это напомнило известную по истории театра волну «Венецианских купцов»: сразу после Второй мировой войны театры брались за эту пьесу Шекспира, чтобы прозвучала во что бы то ни стала мысль о том, что и евреи – люди, даже если они неприятны кому-то, даже если, не дай бог, что-то делают нехорошее, – все равно пусть живут. Мысль гуманная, правильная.
Всегдашний вопрос к режиссерам, которые считают нужным разжевать свои мысли: а если бы черные так и остались белыми, вы полагаете, публика бы не поняла, что это – и про Амина, и про Бокассу, а теперь еще – и про Каддафи? Впрочем, раз на сцене все – чернокожие, это только про Амина, Бокассу и Мобуту, а про Каддафи Грегори Доран поставит, если посчитает нужным, свой следующий спектакль…
«Юлий Цезарь» – один из шедевров Шекспира, хотя и стоящий в тени куда более часто употребимых «Гамлета», «Макбета», «Отелло»…
Монолог Марка Антония над телом Цезаря, монолог, построенный по всем законам софистики, схоластики и просто демагогии, или, в нынешних терминах, энэлпи, монолог, который переворачивает настроение толпы на 180 градусов, – одновременно можно назвать и одной из вершин шекспировской поэзии. И вот – одна из печалей спектакля, одно из следствий такого формального, такого «узкого» режиссерского подхода: ты смотришь на сцену, как читает этот монолог Рэй Фирон, как он, не щадя живота своего, тратит энергию, размахивает руками… А сверху – титры, бегущая строка. В Шекспире – внутренняя энергия, пружина, буквально – ядерный заряд, но все – внутри текста, и внешняя жестикуляция обедняет слово.
Среди других в спектакле Дорана занят Джеффри Кисун, актер, до того игравший в «Махабхарате» у Питера Брука, в спектаклях Тревора Нанна и Робера Лепажа. В «Юлии Цезаре» – у него заглавная роль, но показать, на что способен, и он не сумел. Ведь важнее для режиссера – энергия Африканского континента, музыка – с народных ритмов начинается и заканчивается спектакль.
Энергия есть в спектакле. Есть. Но в пьесе Шекспира – ее, пожалуй, побольше.
