Веселый путеводитель по одиночеству

Почти сюрреалистические повороты сюжета. Фото автора

Нынешняя ретроспектива Виктора Пивоварова – фактически первый большой кураторский проект «Гаража» в новом здании, устроенный в преддверии 80-летия художника, которое будут отмечать 14 января 2017 года. Впрочем, Пивоваров, самый сюрреалистичный из московских романтических концептуалистов, на недостаток музейных выставок посетовать не может. Только с начала миллениума его персональные проекты в 2004-м показали Третьяковка и Русский музей, а Московский музей современного искусства – в 2005-м и в 2011-м. Казалось бы, что тут добавить? «Гараж» претендует на «попытку исчерпывающего представления», начиная с ранних вещей 1970-х. Правда, большинство произведений тут – из собрания художника и несколько – из музейных коллекций. Поэтому главное – в формате показа, который здесь предпочитают называть не ретроспективой, а путешествием.

«Бывает так: какая-то истома...» Нет, не истома – может, дрема? И копошение видений и сомнений? И взгляд, стремящийся куда-то далеко, за горизонт, но «зацепившись» за него, несущийся вспять бумерангом. К ручью, из которого невозможно напиться, в комнатку маленькой квартиры одинокого человека, к повседневности, к «Сутре страхов и сомнений», к фантазийным таблицам наподобие ботанических атласов (это пивоваровские сады), только фантастических и нарисованных на страницах какой-то амбарной книги. К небольшой вселенной персонажей, важных для московского романтического концептуализма.

«След улитки» – что-то еле уловимое, почти эфемерное. Как новая выставка. «След улитки» – это ее, выставки, маршрут, но вместе с тем определить, что эта выставка о том-то и о том-то, трудно, как рассмотреть пресловутый «След улитки». Все осязаемо, добротно сделано, и все как будто виляет, уводит то в одну, то в другую сторону. В этом смысле выставка про жизнь. И про воображаемое. Реальное и сюрреалистичное.

Для путешествия, или странствия, как еще зовет свою выставку Пивоваров, он вместе с куратором Екатериной Иноземцевой даже написал путеводитель. Можно прочесть с начала до конца и задом наперед, отложить и по 11 главам-остановкам двигаться, выискивая интерпретации самостоятельно. Концептуализм этому благоволит. Художник – романтический герой-странник и герой-одиночка независимо от социального статуса. Но это именно что романтический концептуализм, насквозь прошитый юмором и перешагивающий романтические границы. Уже хотя бы потому, что бытовые детали обычно «убивают» романтическое состояние, а Пивоваров сознательно подробен. И когда вы оказываетесь в комнате одиночества, где соседствуют ранние, 1975 года, «Проекты для одинокого человека» и часть альбома «Сад» с подзаголовком «Где я?» (Пивоваров, как и Илья Кабаков, разрабатывал жанр концептуального альбома из разброшюрованных листов с рисунками и текстами), звенящая тишина этой самой отчужденности и отстраненности садится на «рифы» юмора. На расписанные и отрисованные до мелочей распорядок дня одиночки (да что там – даже его сновидений за неделю) и обстановку его жилища с непременными таблетками от головной боли на столе. И на повторяющийся на каждой странице альбома вопрос сбежавшего от мира героя «Где я?», вопрос, встающий ребром и при взгляде на небо, и, спасая все это от романтического же пафоса, в сортире. Пивоваров запускает на выставку лирического героя, устанавливает его в романтическую позу, но это именно поза, от которой художник мгновенно отделяется и смотрит на все происходящее разом и изнутри, и со стороны. Все это, а выставка размещается в трудном, достаточно узком и с невысокими потолками, пространстве Восточной галереи, архитекторы показа Екатерина Головатюк и Никола Русси «упаковывают» в ячейки маленьких комнат, почти коммунального пространства. Из зазоров между залами через окна с улицы бьет свет. Внешнее и внутреннее если не перемешиваются, так перемежаются – близкий художнику прием.

У Пивоварова почти не бывает технического non finito, наоборот, его эстетика – в столкновении сделанности, отточенности с недосказанностью смысловой. Хотя ипостась иллюстратора, навоображавшего причудливый логотип журнала «Веселые картинки», проиллюстрировавшего «Оле-Лукойе» и много чего еще, осталась за скобками теперешнего странствия (за исключением «Черной курицы» Погорельского, о которой потом), ее не скрыть. Виртуозный рисовальщик, Пивоваров и в живописи работает как график – контуром. Техника лишь подтверждает, что он – художник-рассказчик, и изображения и слова в работах добавляют друг другу новые оттенки.

А выставка следит за скитаниями его лирического героя, такого родного российской культуре маленького человека, бросая того из огня да в полымя. Почти в середине пути он попадает в «зону турбулентности» – комнату переходных состояний. По периметру развешаны этакие доведенные до абсурда записки, сделанные по мотивам мамлеевского рассказа «Управдом перед смертью». В центре стоит куб. Внутри него с одной стороны оказывается построенная специально к выставке по иллюстрации Пивоварова к «Черной курице» инсталляция: комната старушек-голландок, открывающая путь в подземное царство. С другой стороны – картинка «Окно мальчика», ротозея, подглядывающего с улицы за раздевающейся феминой. Вслед за этим логично и иронично настает время мучений – зал с длиннющим свитком «Сутра страхов и сомнений»: «Страх пустых помещений/ Страх радикальных решений». Композиционно это – середина путешествия, после них должен бы наступить перелом. Но «След улитки» выводит их к новым мечтаниям – к платоновским эйдосам, у концептуалиста напоминающим манекенов Джорджо де Кирико, если бы их обрядили в цветные средневековые одежды. Эйдосы, идеи стали манекенами! «Теория, мой друг, суха,/ Но зеленеет жизни древо», – и художник действительно заставляет эти фигурки жить, наделяя даже чувствами.

Пивоваров любит работать со смысловыми зазорами, открывающими длинные перспективы ассоциаций. В этом смысле концептуализм – очень интерактивное искусство, у зрителя просто нет шансов остаться пассивным. Художник – играет. Созерцание, меланхолия, улыбка – все вместе, как на качелях. Потому ему легко вывернуть наизнанку пространство в «Длинной-длинной руке», которая гладко-гладко написана нитроэмалью по оргалиту, как казенный советский плакат, а увлекает в фантазии с домом, превращающимся в улицу, с человеком, по руке которого гуляют человек с собакой и навстречу им – муравей. Обыденность узнаваема и в то же время сюрреалистична.

У «Следа улитки» нет пункта назначения, в этом смысле романтическая поза героя-скитальца оставляет вас с носом – перед садами, атласами, схемами и тремя цветными кругами (привет квадратам Малевича). Круги 2014-го – не самые интересные пивоваровские вещи, в этой фигуре много символического, но им, кажется, недостает изящной пивоваровской иронии, переключения регистров. С другой стороны, путешествие без конечной остановки может быть и метафорой творческого пути, созерцательности художника вообще, и своеобразного бегства от мира, внутренней эмиграции и лирического героя, и человека. А «След улитки» ведет дальше в Пушкинский музей (там будет одноименная картина), где с завтрашнего дня можно искать пивоваровские «Потерянные ключи», вступая в диалог с живописью Северного Возрождения.