Елизавета Авдошина
Спектакль «Месяц в деревне» ярославской труппы – живая классика в современной обработке. Фото предоставлено Калужским драматическим театром
Первый фестиваль «Старейшие театры России» был проведен к 225-летию Калужского драматического театра, почти 15 лет назад. В нынешнем году здесь впервые прошел еще и смотр моноспектаклей И, если постановки большой формы стали устоявшимся творческим отчетом театров за последние сезоны, то камерные для калужского зрителя оказались сродни новаторскому эксперименту.
Сегодня у Калужского театра уже три площадки – это Большая и Малая сцены и недавно оборудованная «Сцена под крышей». На ней за время фестиваля прошли мастер-классы приглашенных режиссеров – Евгений Марчелли, например, рассказал о границах интерпретации театре. Встречи с актерами – Калугу посетил Евгений Стычкин. А также лекции театроведов и финал (в форме цикла читок) конкурса инсценировок «По мотивам…», куда драматурги присылали сценические переложения классической прозы. Что еще раз доказывает: «хлебом» для региональных театров остается именно классика. Об этом говорит и афиша фестиваля, которую собрали директор театра Александр Кривовичев и арт-директор форума Григорий Заславский. Ярославский театр привез тургеневский «Месяц в деревне», Тульский – «Расточителя» Лескова, гость фестиваля – Тбилисский русский театр – «Холстомера» Толстого. Попытку переложить классику на современные рельсы предпринял Рязанский театр в постановке «Короля Лира». Режиссер спектакля Гульнара Галавинская, известная своим эклектичным стилем, нашла эквивалент шекспировской идеи губительного самообмана в визионерских метафорах Рене Магритта. Севастопольский театр представил вольную инсценировку по рассказам Чехова под названием «#Тодасе» Никиты Гриншпуна. Актуальным автором века 20-го театр вновь находит Михаила Булгакова. Сразу два его названия встретились в афише. Рыбинск привез на фестиваль «Зойкину квартиру» (показ прошел не без мистических случайностей), а Пенза к юбилею своего худрука Сергея Казакова поставила «Кабалу святош». И хотя спектакль ученицы Камы Гинкаса, режиссера Ирины Керученко, не стремится быть злободневным, текст Булгакова говорит сам за себя – словно с сегодняшних газетных заголовков снята тема отношений театра и религии – «проделок» и публичных самооскорблений святош.
Событием для фестивальной публики становился почти каждый моноспектакль спецпрограммы «Актер&Коврик». В Новокузнецком театре давно проводятся лаборатории по углубленному изучению творчества того или иного писателя. Драматург Александр Вислов («перебежавший» из стана театроведов), прочтя книгу с опубликованным следственным делом Владимира Маяковского, написал пьесу «Живой Маяковский (Рассказ товарища Локтева)». Моноспектакль по этой пьесе-мокьюментари, чуть приоткрывающий тайну последних минут жизни поэта, актер Новокузнецкого театра Артур Левченко играет как историю маленького человека, этакого Акакия Башмачкина, мечтающего хоть на полстрочки оказаться в анналах истории. Герой с забавнейшим, но абсолютно реальным именем Шефтель Шефтелевич Локтев был книгоношей, курьером Госиздата, именно он предпоследним видел Маяковского незадолго до самоубийства. И тогда он становится (уже по воле драматурга) рассказчиком этой полуфантастической истории – как открыл дверь поэт, как посмотрел, что сказал, а слушателями становимся мы – зрители. Даже не подозревая о том, мы в зале вмиг становимся трудовым коллективом, перед которым в некоем Доме Культуры послевоенных лет, выступает этот несуразный человек, однажды прикоснувшийся к великому. Стихия игры здесь, не спрашивая, захватывает всех – подсадные зрители, передающие записочки, как на партсобрании, вдруг заражают «обычных», те тоже начинают придумывать каверзные вопросы оратору, и мы сразу можем видеть, как отвечая на незапланированные вопросы, актер ловко импровизирует. Сегодня в тренде театр, где зритель не только перестает быть пассивным наблюдателем, а, напротив, – активно включается в действие. Новокузнецкий театр придумал свою альтернативу модному «променаду» и хотя зрители по-прежнему оставались в своем статичном положении, перевертыш с помощью игры произошел – в воображении.
Аналогичная метаморфоза произошла со зрителем на вербатим-драме Елены Исаевой «Тюремный психолог», в котором сыграла Алеся Маньковская, специально приехавшая в Калугу из Лондона. История об уголовном психологе, оказывающемся по ту сторону баррикад, когда за измену любимого мужчину ударяет пепельницей, сыграна, как и принято в документальном жанре – на отстранении. Актриса с нежной интеллигентной натурой исповедуется в грязном, кровавом преступлении. В этом есть безусловная отсылка к «Июлю» Ивана Вырыпаева, где полный крови монолог шестидесятилетнего мужчины, убийцы и каннибала, должна, по предписанию драматурга, исполнять женщина. Моноспектакль, как по нотам, поставлен между одной чашкой, двумя платьями и четырьмя стульями (режиссеры Константин Каменский и Валерия Суркова). И наверняка остался в восприятии зрителей на грани культурного шока (все-таки ухо калужан не настолько привычно к откровенной и свободной лексике новой драмы) и удовольствия гурмана, который после всех традиционных блюд, да простят мне гастрономическое сравнение, попробовал что-то остренькое.
