Глотнул свободы. Запил. Загулял.

Миллионер Скворцов приехал в столицу Нидерландов. Фото с официального сайта театра

Александр Галин, которого давно уже и, наверное, не без оснований называют живым классиком отечественной драматургии, написал новую комедию «Амстердам» и отдал ее в театр «Современник». Естественный жест, имея в виду, что в разные годы здесь шли его пьесы «Стена», «Восточная трибуна», «Звезды на утреннем небе», «Титул», «Аномалия», «Аккомпаниатор», «Дзинрикися»… Некоторые из них он сам и поставил, но в этот раз право поставить новую комедию Галина отдали актеру и режиссеру Сергею Газарову, который много лет назад вместе с Табаковым успел поработать над фильмом-спектаклем по пьесе Галина «Крыша».

Помимо Газарова, над спектаклем работали художник Алла Коженкова, композитор Алексей Айги и другие достойные люди, роли (их немного) играют Михаил Ефремов, Алена Бабенко, Шамиль Хаматов, Евгений Павлов, Дарья Белоусова и Виктория Романенко.

Что сказать о спектакле? О пьесе? Важно же не обидеть людей, чрезвычайно чувствительных к любым неловко высказанным замечаниям и к замечаниям вообще. Лучше вообще ничего не говорить ни о пьесе, ни о постановке, поскольку сюжет, если попытаться пересказать его в нескольких словах, – о том, что геи тоже люди. Может, мысль и верная, но в принципе такие вот истории вызывают некоторую досаду своей схожестью, потому что вместо геев легко подставить евреев, например, или олигархов, или, наоборот, – рабочих. Одно время, достаточно давно, даже можно было говорить, что интеллигентом может быть и простой рабочий и образование в этом деле не важно, главное – врожденная деликатность и т.п. В «Амстердаме» главный герой, екатеринбургский миллионер Скворцов прилетает в Нидерланды, чтобы встретиться с семьей, которая ныне проживает в Лондоне. Так сказать, на полпути он – человек консервативных привычек и представлений о жизни и мире – и вот вдруг сталкивается с новыми для него людьми, поскольку быстро выясняется, что сын и его товарищ прилетели в Амстердам главным образом для того, чтобы принять участие в гей-параде. Ну, там дальше все как-то нормализуется, выясняется, что сын-то вовсе не гей… И вообще… Короче говоря, ничего страшного. Скворцов трезвеет и вместе с этим все и всё возвращаются на свои места – в смысле представления его о мире и семье. Коротко – так.

Но дело не в этом. Очень трудно что-то сказать об актерских работах, поскольку – если судить о пьесе по тому, как она прозвучала на премьере со сцены «Современника» на Яузе (хотя так судить о пьесе неправильно и вообще, считается, непрофессионально – и правильно считается, но что поделать, приходится судить пока так, за что – простите, уважаемый Александр Михайлович), – очень трудно что-либо сыграть в двух-трех репликах, почти не позволяющих обнаружить какой-никакой объем роли, вытащить из этих немногих реплик и коротких появлений характер, хотя, как известно, классики говорили, что маленьких ролей не бывает… Черт их, классиков, разберет! Некоторые наверняка смотрели фильм «Ширли-мырли», где у Олега Николаевича Ефремова эпизодическая роль соседа Николая Григорьевича и на все про все у него два ответа: «Дай бог каждому!» и «Не дай бог никому!», и раз по 20 он произносит одну и другую, и каждый раз – с новой интонацией, в общем – гениально играет, иначе не скажешь.

Вот об «Амстердаме» стоит говорить, и смотреть его, на мой взгляд, необходимо, чтобы увидеть, как играет Скворцова Михаил Ефремов. После спектакля некоторые известные зрители даже принялись сравнивать и спорить, который из Ефремовых получше, погениальнее будет. Спор бессмысленный. Кстати, можно предположить – предположить, – что сына Скворцова мог сыграть служащий в «Современнике» Никита Ефремов, наверное, это было бы даже интересно, но – нет его в списке занятых в этой премьере.

Михаил Ефремов играет так, что блекнет все вокруг, он временами пережимает, а временами, складывается впечатление, позволяет себе чуть-чуть выглянуть из роли, как бы подглядывая из-за угла – ну, как? А если еще добавить: поверите? Не поверить невозможно, в пережиме даже он не теряет органики, и невозможно усомниться в реальности такого вот Скворцова, который в трусах рассекает по пятизвездочному номеру, выскакивает, пьяный, на балкон, чтобы поприветствовать шествующих на улице представителей сексуальных меньшинств и сочувствующих.

Пьяных в «Современнике» – на сцене театра, в разных его спектаклях – было много, и разных, по-разному замечательных, сыгранных с удалой бесшабашностью. Трезвеющих, пьянеющих, тяжело переживающих похмелье, навеселе, пьяных в стельку… В «Провинциальных анекдотах», в «А поутру они проснулись», в «Ревизоре», в «Кто боится Вирджини Вульф», в «Мурлин Мурло», в «Трех сестрах»… В этой галерее Михаил Ефремов теперь – еще один главный герой. Его игру можно назвать учебником ремесла – зритель видит его уже в изрядном подпитии, уже – в загуле и разгуле, в том, что в России традиционно называют мягким словом «расслабился», что может скрывать за собой и тихое пьянство, и многодневный запой с битьем родных и близких, посуды и в итоге – белой горячкой. Освободившийся от постоянного напряжения под губернаторским приглядом, от запретов и каждый день – новых меняющихся правил… Теперь вот требуют, чтобы семья вернулась и дети учились на родине… То ли еще будет. И вот – короткий глоток свободы, на два дня вырвался. И сразу запил. Загулял. Позволил себе. Он уже крепко выпил, а на наших глазах привычно смешивает в одном стакане содержимое сразу всех крохотных бутылочек из мини-бара, выпивает, не закусывая – кряхтя… Глядя на Ефремова, понимаешь, что такая игра нуждается в одном – в подробном ее записывании, описании. Больше ничего не надо. Ну и, конечно, – лучше один раз увидеть, чем сто… У него – у актера – нет форы, нет разбега (от первой рюмки, от «захмелел»), но это совершенно не мешает представить великое разнообразие масок, ужимок и прыжков, где человеческое и животное уже начинают не то что переплетаться, а заплетаться, как пьяный язык.

Трудно, конечно, сказать, как сильно все сказанное обогащает сюжет. Но и проигнорировать такую роль, не выразить восхищения тоже… Как? – Невозможно.