0
2278
Газета Культура Интернет-версия

23.03.2017 00:01:00

Из жизни пауков. Премьера одноактных балетов в Большом театре

Тэги: большой театр, премьеры. балет, этюды


большой театр, премьеры. балет, этюды Семен Чудин в балете «Этюды». Фото Дамира Юсупова с официального сайта Большого театра

По времени выхода в свет мировых премьер нынешние московские новинки разделяют какие-то три года. «Этюды» Харальд Ландер поставил в Королевском датском балете в 1948-м, а «Клетку» Джерома Роббинса Нью-Йорк Сити Балле впервые представил в 1951-м. Но это – разные эпохи, разные миры.

Оставшуюся в своем времени «Клетку» к числу мировых балетных нетленок не отнесешь, тогда как «Этюды» – сочинение на все времена. Их соседство в одной программе наглядно и поучительно. Каждую из одноактовок можно рассматривать как своего рода тест.

На сцену Большого театра балет Роббинса перенесли его бывшие танцовщики Жан-Пьер Фролих и Гленн Кинан.

Созданная на музыку Стравинского под очевидным влиянием Баланчина времен «Блудного сына» «Клетка» – 14-минутный сюжет из жизни насекомых. Тех их видов, у которых самки уничтожают самцов по выполнении последними единственного своего природного предназначения. Дабы завоевать право влиться в возглавляемый Королевой рой, Новенькая проходит обряд инициации: вслед за предводительницей (эдакой «Миртой» на новый лад), сладострастно потирая лапку о лапку, легким движением бедер сворачивает шею зажатому меж ними Чужаку.

Любопытно, что такого рода опус появился, когда первая волна заокеанского феминизма угасла, а вторая еще не набежала и среди американок расцветал культ «домашнего очага». Газеты на полном серьезе писали о «злом» спектакле, «нездоровом в своем женоненавистничестве и презрении к процессу размножения».

Впрочем, для нынешнего Большого театра все это значения не имеет. Куда интереснее то, как наши артисты (прежде всего Анастасия Сташкевич – Новенькая, Янина Париенко – Королева, Эрик Сволкин – Второй чужак) чутко уловили стилистику и иронию запоздалого роббинсовского модернизма, не силясь жить на сцене жестокими нравами паучино-мушиной компании, но с аристократичной небрежностью и телесной отзывчивостью войдя в роль эстетствующих на чужом поле классиков.

Тем досаднее, что в «Этюдах» – оде классическому балету – московская труппа оказалась слабее.

Харальд Ландер увидел увлекательнейшую интригу в постепенном овладении искусством классического танца от первых ученических штудий у станка к триумфу сценического мастерства. Выученик школы Королевского Датского балета (позднее на протяжении многих лет ее руководитель и глава труппы), хранитель стиля Августа Бурнонвиля, Ландер успел поучиться у Михаила Фокина и русских педагогов-иммигрантов (в том числе у бывшего артиста Большого театра Ивана Тарасова в США), поработать для Парижской оперы. Так что показанные впервые в Копенгагене, а в новой редакции (в 1952-м) – в Париже «Этюды» на музыку Карла Черни вобрали в себя достоинства трех ведущих мировых балетных традиций, а если быть уж совсем точным – четырех, включая заметно повлиявшую некогда на русский балет школу итальянских виртуозок. От исполнителей, безусловно, требуются сила и техничность, но еще и изысканность, утонченный вкус, безупречное чувство позы и пространства, железное соблюдение рисунка без привкуса муштры. Чуткость к стилю. Вернее – к стилям. Разным. В сочетании и перетекании. Парижский лоск придал балету масштабности и великолепия, не уничтожив, а, напротив, высветив то драгоценное, что привнес в него изначально менталитет нации, подарившей миру хюгге.

На родине Андерсена, Торвальдсена и Бурнонвиля, в небольшом государстве в маленьком театре на крошечной сцене сформировался «уютный» стиль, в котором, однако, не расслабишься. Филигранная мелкая техника, виртуозные заноски, требующие идеальной, безукоризненной чистоты исполнения, деликатность манеры, особая галантность.

В полной мере никто из исполнителей московской премьеры требованиям не соответствовал. С первых простейших па вразброд пошел кордебалет, как будто ощутив тяжесть возложенной на него в этом спектакле ведущей роли и позабыв разом все затверженное за долгие годы в классе. Мощно, размашисто, но неаккуратно, тяжеловато и неожиданно неуверенно выглядели Семен Чудин и Артем Овчаренко. Отчасти спасала положение Ольга Смирнова, убедительная в романтической части, виртуозная (без надлежащего, правда, блеска) в диагонали и фуэте. В целом в московском исполнении ощущалось что-то глубоко провинциальное.

Учтиво польстив труппе Большого театра, работавший (вместе с Лиз Ландер) над переносом «Этюдов» Джонни Элиазен в интервью сказал, что приехал, «чтобы настроить скрипку Страдивари и заставить ее правильно звучать». Неужели марку перепутал?  


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Япония пытается сдержать Китай шестью эсминцами

Япония пытается сдержать Китай шестью эсминцами

Надежда Мельникова

Токио усиливает оборонные возможности Филиппин – одного из потенциальных противников КНР

0
672
Конституционный суд РФ не стал заниматься мелочью

Конституционный суд РФ не стал заниматься мелочью

Екатерина Трифонова

Механизм денежной компенсации нарушенных прав продолжит работать со сбоями

0
500
ОПЕК готовит цены на нефть к снижению до 60 долларов за баррель

ОПЕК готовит цены на нефть к снижению до 60 долларов за баррель

Ольга Соловьева

Наращивание добычи не защитит российский бюджет от сокращения сырьевых доходов

0
660
КПРФ политически реабилитирует Сталина спустя 71 год

КПРФ политически реабилитирует Сталина спустя 71 год

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Коммунисты Зюганова осудили доклад Хрущева XX съезду КПСС о культе личности

0
635

Другие новости