Петр Яковлев
Президент Хавьер Милей закрепил начатый поворот Аргентины от преимущественного сотрудничества со странами БРИКС в пользу стратегического альянса с США. Фото Reuters
В начале декабря исполняется два года нахождения у власти в Аргентине Хавьера Милея, первого в мировой истории президента-либертарианца, круто изменившего социально-экономическую обстановку в стране и геополитическое позиционирование Буэнос-Айреса. Последнее особенно примечательно, поскольку на наших глазах происходит отход Аргентины от преимущественной ориентации на страны БРИКС и южноамериканской группировки МЕРКОСУР во главе с Бразилией на всестороннее партнерство с Вашингтоном.
Сердцевиной внутренней политики Милея стал план шоковой стабилизации, несущей опорой которого было достижение бюджетного равновесия за счет резкого сокращения государственных расходов (с 244 млрд долл. в 2023 году до 198 млрд в 2024-м) и падения реальных доходов значительной части населения. Эта болезненная мера позволила затормозить инфляцию, снизившуюся с 211% в 2023 году до 122% в 2024-м. Подавление инфляции продолжилось и в дальнейшем, и, по данным Центрального банка, в октябре 2025 года инфляционный индекс снизился до 2,3%, а в годовом выражении составил 31,3%.
Следуя предвыборным обещаниям, Милей предпринял ряд шагов по либерализации и дерегулированию экономики. В частности, были уменьшены налоги на экспорт, снижены импортные тарифы, отменены десятки ограничений, десятилетиями затруднявших предпринимательскую деятельность. Бенефициарами этих мер стали прежде всего крупные национальные компании и филиалы зарубежных корпораций, занятые в экспортно ориентированных секторах: агропромышленном комплексе, горной добыче, углеводородной энергетике. Следствием отмеченных изменений явился значительный рост товарного экспорта: по сравнению с 2023-м его объем в стоимостном выражении увеличился почти на 20% (с 67 до 80 млрд долл.). Однако этих сдвигов оказалось недостаточно, чтобы ощутимо изменить к лучшему ситуацию в экономике в целом. В результате общая деловая активность оставалась на низком уровне, и по итогам 2024 года аргентинский ВВП сократился на 1,3%.
Сложным остается социальное положение в стране. По данным Центра экономической политики Аргентины, в период с ноября 2023 года по август 2025-го в стране закрывалось порядка 30 компаний в день, а количество занятых в формальных секторах сократилось почти на 280 тыс. Особенно пострадали сферы госуправления, обороны и социального страхования (сокращение на 87 тыс.), а также строительство (76 тыс.), транспорт (60 тыс.) и обрабатывающая промышленность (56 тыс.). Причем волна увольнений затронула даже самые крупные компании с числом занятых свыше 500 человек.
Несмотря на принятые меры по сокращению бюджетных расходов, ахиллесовой пятой хозяйственного состояния Аргентины оставалась острая нехватка финансовых ресурсов, прежде всего валютных резервов, размер которых сводился с пассивом в 11 млрд долл. У страны не хватало денег, чтобы обслуживать суверенную задолженность и обеспечить необходимую макроэкономическую и социальную стабильность.
В этих критических условиях Милей обратился за помощью к президенту Дональду Трампу, чей политический курс аргентинский лидер демонстративно поддерживал с момента инаугурации президента-республиканца, что не осталось незамеченным в Вашингтоне.
Белый и Розовый (дворец президента Аргентины) дома быстро нашли общий язык, поскольку Трамп проявил явную заинтересованность в успехе либертарианского эксперимента Милея и рассматривает нынешнее аргентинское руководство в качестве главного союзника США в Латинской Америке и основного сторонника продвижения «трампистской геополитической идеологии в регионе». Как отмечал сам Трамп, финансово-экономический успех Буэнос-Айреса «станет украшением американской короны». Вместе с тем президент США жестко заявил, что предоставление финансовой помощи Аргентине будет зависеть от успеха (или неудачи) сторонников Милея на выборах 26 октября 2025 года. Если нынешний президент проиграет, «мы не будем щедры с Аргентиной и отойдем в сторону», – подчеркнул хозяин Белого дома.
20 октября аргентинский Центральный банк и Министерство финансов США заключили соглашение о валютном свопе на сумму 20 млрд долл., что в деловых кругах было воспринято как шаг к укреплению финансового положения страны. Демарш Вашингтона консолидировал позиции Милея и укрепил политический дух его сторонников, что помогло либертарианцам добиться успеха на выборах 26 октября.
Конечно, не следует переоценивать значение американской помощи, но и сбрасывать ее со счетов не стоит. Парадоксально, но факт: электоральный успех аргентинских либертарианцев был воспринят многими международными наблюдателями в качестве личной победы президента США. Как отмечал влиятельный аргентинский еженедельный журнал Noticias, «Трамп добился особого успеха, поскольку выиграл выборы в другой стране».
13 ноября на сайте Белого дома было размещено совместное заявление о Рамочном соглашении между США и Аргентиной о взаимной торговле и инвестициях. В нем подчеркивалось, что более тесное экономическое взаимодействие будет развиваться в контексте стратегического партнерства двух стран, и отмечались узловые пункты будущего финального соглашения, которое должны подписать Трамп и Милей.
В документе фиксировались договоренности, достигнутые сторонами:
– Взаимное открытие рынков для ключевых товаров партнера. При этом аргентинцы соглашались предоставить преференциальный торговый режим американским медикаментам, химическим продуктам, промышленному оборудованию, автомобилям, информационным технологиям и широкой гамме аграрной продукции.
– Активизация инвестиционного сотрудничества с целью добычи и экспорта имеющихся в Аргентине критических минералов, в которых заинтересованы в Вашингтоне.
– Координация усилий обеих стран, являющихся крупными экспортерами сои по стабилизации международного рынка этого сельхозпродукта.
– Аргентина принимала обязательства устранять нетарифные барьеры, ограничивать влияние государственных компаний на двустороннюю торговлю, сокращать субсидирование местной промышленности, защищать права интеллектуальной собственности и расширять электронную коммерцию с США.
Бросилось в глаза, что практически все содержание Рамочного соглашения свелось к обязательствам аргентинской стороны, тогда как американский партнер получал односторонние выгоды, включая свободный выход на продовольственный рынок Аргентины, который всегда рассматривался как зона доминирования национальных производителей.
Обоснованное беспокойство проявили и аргентинские промышленники, над которыми нависла угроза еще более жесткой иностранной конкуренции.
Как и следовало ожидать, резкой критике соглашение подвергли политические оппоненты Милея – перонисты. По мнению руководителя кабинета министров провинции Буэнос-Айрес Карлоса Бианко, это «самый неравноправный и асимметричный пакт», заключенный Аргентиной со времен 1930-х годов. Реализация достигнутых договоренностей, подчеркивали деятели оппозиции, в целом негативно скажется на аргентинской экономике, поскольку акцентирует ее аграрно-сырьевой профиль и ослабит вектор промышленного развития.
Нельзя обойти вниманием и возможные отрицательные международные последствия американо-аргентинского соглашения, в частности для отношений Аргентины с ее главными торговыми партнерами – Бразилией и Китаем, а также другими членами МЕРКОСУР и БРИКС. Буква и сам дух соглашения не могут не вызвать у этих стран как минимум настороженности, поскольку, с одной стороны, содержат легко читаемые антикитайские коннотации, а с другой – прямо противоречат правилам МЕРКОСУР, которые запрещают членам этой группировки заключать сепаратные торговые соглашения с третьими странами.
Возникает закономерный вопрос: зачем Милею понадобился подобного рода пакт с США?
Думается, что ответ носит не столько экономический, сколько политический характер. Во-первых, заключая договор, очевидно более выгодный Вашингтону, президент-либертарианец как бы расплачивается за поддержку, оказанную ему Трампом накануне парламентских выборов. И, во-вторых (и это главное), делая новый решительный шаг в сторону тесного сотрудничества с США, Милей закрепляет начатый внешнеторговый (и внешнеполитический) поворот от преимущественного сотрудничества со странами – членами БРИКС в пользу стратегического альянса с США. Цифры говорят сами за себя: если в 2023 году доля БРИКС в торговле Аргентины составляла свыше 45%, то уже в 2024-м – менее 37%.
Тем самым аргентинские власти совершают своего рода геополитический гамбит: рискуют принести в жертву уже сложившиеся торгово-экономические связи со странами БРИКС в расчете на будущие финансовые и дипломатические дивиденды от партнерства с США.
