Иван Сас В Савеловском суде Москвы, где повторно слушается «дело «Аэрофлота», гособвинители приступили к оглашению протоколов допросов иностранных свидетелей (у суда нет права вызвать повесткой иностранных подданных). Первыми были представлены суду показания Ханса Питера Йенни – швейцарского адвоката, который в интересующий следствие период работал на фирмы «Андава» и «Форюс». Эти же показания уже звучали в суде 6 августа 2002 года, на первом процессе по «делу «Аэрофлота».
Происхождение вновь зачитанного протокола таково. 26 ноября 1999 года Ханс Йенни был вызван на Таубенштрассе, 36, в Берне, где находится Федеральная прокуратура Швейцарии. Допрос вели представители швейцарской прокуратуры, а также следователь по особо важным делам Генпрокуратуры России Николай Волков, специально прибывший для этого в Берн.
На показания Ханса Йенни следствие делало особую ставку, так как он являлся членом правления «Андавы» и был в курсе всех деталей сотрудничества швейцарской фирмы с российской авиакомпанией. Вначале адвокат отказался отвечать на некоторые вопросы, ссылаясь на то, что российская сторона может некорректно распорядиться его информацией, в результате чего пострадают ни в чем не виновные люди. После чего представители швейцарской прокуратуры пригрозили Йенни арестом (по швейцарским законам свидетель, отказавшийся давать показания, может быть арестован на 24 часа), а Николай Волков пояснил швейцарскому адвокату, что по российскому законодательству владение акциями зарубежных компаний не является преступлением и за это российская Генпрокуратура никого преследовать не будет.
Как следует из протокола допроса, Ханс Йенни подтвердил, что был лично знаком с Борисом Березовским и Николаем Глушковым, которые, по его словам, некоторое время являлись акционерами «Андавы». «Ограничиваясь Березовским и Глушковым, я могу сказать, что при увеличении основного капитала фирмы Andawa SA в Лозанне они подписали акции, а я организовал финансирование, – свидетельствовал Йенни. – Это произошло в феврале 1996 года. После основания холдинга передали в него свои акции, затем они оба отказались от какого бы то ни было участия в этой компании: господин Березовский – с 31 октября 1996 года, а господин Глушков – с марта 1997 года». Судя по протоколу, следователей интересовало, получали ли Березовский и Глушков за переданные акции деньги. «Нет, – отвечал г-н Йенни, – эти акции были обменены на акции Andawa Holding». Что сталось с этими акциями после того, как Березовский и Глушков перестали быть акционерами, интересовались представители следствия. «Насколько я знаю, эти акции были переданы другим лицам из России», – заявил свидетель.
Прокурорские работники пытались вникнуть во многие детали финансовых сделок «Аэрофлота» с «Андавой». Например, им показалась подозрительно высокой процентная ставка «Андавы» по кредитам (2,5% в месяц и 30% в год). «Эта ставка была ниже выплачиваемой в то время в России процентной ставки по кредитам в долларах», – просветил Йенни участников допроса. В завершение г-ну Йенни был задан, судя по всему, главный вопрос: открывались ли в «Андаве» или в «Форюсе» счета и перечислялись ли дивиденды, жалованья, единовременные вознаграждения Борису Березовскому, Евгению Шапошникову, Валерию Окулову, Александру Азееву, Александру Пивоварову, Николаю Глушкову, Александру Красненкеру, Лидии Крыжевской и Роману Шейнину (четверо последних – подсудимые)? «Нет, нет, нет...» – звучало из уст свидетеля после каждой названной фамилии.
После того как Ханс Йенни подписал протокол, документ скрепили печатью Федеральной прокуратуры Швейцарии.
Примерно такие же по доказательной части показания дал и еще один свидетель – управляющий «Андавы» Уильям Ферреро, которые тоже были вчера повторно оглашены в суде. На просьбу корреспондента «НГ» прокомментировать показания этих двух иностранных свидетелей представитель защиты адвокат Андрей Боровков отреагировал одной фразой: «Показания говорят сами за себя».
Дарья Гармоненко 