Не смогли остановиться

-ФАЗИЛЬ АБДУЛОВИЧ, есть ли у новой премии какая-нибудь идеология?

- У нас не было никаких идеологических ориентиров. Только один - художественный. Правда, вместо пяти - как было задумано по количеству повестей Ивана Петровича Белкина - мы выбрали шесть. Не могли остановиться на пяти - так получилось. Но учитывая, что у Зощенко была написана еще одна как бы повесть Ивана Петровича Белкина, я считаю, это тоже правильное решение.

- Каковы ваши впечатления от прочитанных произведений?

- После чтения всей предложенной литературы я могу сказать, что впечатления у меня достаточно грустные. В прямом смысле слова. Поскольку все сегодняшние талантливые произведения пессимистичны. Просто игровых хороших произведений нету. Везде так или иначе проглядывает грусть, недоумение и непонимание, куда мы идем. Однако таланты в России есть.

- Премия посвящена короткой форме. Вы ведь в последнее время тоже работали именно в этом жанре. Есть ли что-нибудь новое?

- Я пишу. Что будет - ничего не могу сказать. Какие-то рассказы, еще ненаписанные. Доведу ли их до конца - не знаю.

- Как вы думаете, а почему именно "ЭКСМО" учредило эту премию? Ведь это частное, сугубо коммерческое издательство...

- Я как-то не задумывался о том, какую цель преследуют организаторы. Но я полагаю, что, кроме поощрения талантливых людей, они смогут найти новых авторов и иметь с ними дело. Полагаю, "ЭКСМО" это удастся.

- Но малую форму сейчас мало кто издает. Так сказать, в "формат" не укладывается.

- "Формат" тут ни при чем. Премия кроме всего открывает (в нашем по крайней мере случае) достаточное количество новых имен. Издательству это должно быть интересно.

- Насколько, на ваш взгляд, современная русская литература отдалилась от пушкинских традиций, от Ивана Петровича Белкина. И в правильную ли сторону?

- Что меня приятно поразило при знакомстве с довольно значительным количеством новых повестей со всей страны - я увидел, что все авторы пишут достаточно ясно, реалистично, четко и доступно, и никаких фокусов современной псевдоновации у них нет. Этим они мне понравились, и, может быть, этим они близки к пушкинским повестям.

- То есть для вас критерием отбора была некая внятность?

- И это тоже, потому что некоторые литераторы создают такую сумеречность в своих произведениях, которая придает им ложную многозначительность. Я, естественно, всегда был против этого, и мне нравится, что отобранные нами писатели ясно мыслят. Когда-то Шопенгауэр сказал: "Кто ясно мыслит, тот ясно излагает". Мне кажется, этот тезис актуален и сегодня.

- В пушкинских повестях изначально заложено игровое начало. Вы же говорите, что хороших игровых произведений нет. Выбор шести человек вместо заявленных изначально пяти - это часть стратегии?

- Я поддержал шесть человек просто потому, что они мне все понравились. Но, видимо, все равно придется или расширить список до шести, или отбросить какое-то более слабое с точки зрения жюри произведение. Игровое же начало - это сложная материя, напрямую связанная с нашим временем. А время, во всяком случае, всем авторам, которых мы читали, не дает повода для юмора и игры. Я ведь имел в виду игровое начало как избыток художественных сил, который испытывает автор и который передается читателю - как во всех замечательных юмористических произведениях.