Короли и манипуляторы

- Юлий Анатольевич, помимо сугубо творческих и литературных каковы обстоятельства выхода вашей книги? Почему - сейчас?

- Вовсе не потому, что я хотел устроить нашим начальникам какую-нибудь гадость, причем именно сейчас. Примерно в марте я закончил писать и отдал рукопись в издательство. Закончил бы раньше - отдал бы раньше.

- Ваш герой Платон в новой книге становится "царетворцем". Кем он может стать еще? Все же он литературный персонаж и живет отдельной жизнью, не повторяет ли путь прототипа? Как вообще влияет жизнь персонажа на судьбу прототипа и реального человека?

- Кем дальше станет Платон, я пока не скажу. А что касается влияния, то оно, как в свое время говорил Оскар Уайльд, работает в обе стороны - жизнь влияет на литературу ничуть не меньше, чем литература на жизнь. Последний пример: был Борис Березовский, стал Платон Еленин.

- В книге нет прямой привязки к текущей российской политической реальности. Но, как говорится, все узнаваемо. Или, как пишут издатели, "все совпадения имен, отчеств, мест терактов и политических технологий следует признать случайными"?

- Случайность сходства - это уловка, придуманная писательской братией. Что-то вроде фиги в кармане. Если похоже, то уже не случайно.

- "Меньшее зло" - это, если можно так сказать, роман "политического взросления". Маленький человек, Федор Федорович Рогов, усилиями группы людей становится лидером большой страны. Реальных президентов делают именно так? Или это сказка, причем только про нас?

- Сталин стал лидером сам. Брежнева лидером сделали. Петр пришел и сказал - буду царем, но романовская династия началась с привезенного невесть откуда и посаженного на престол мальчишки. Так что какая уж тут сказка! И российская история вовсе не уникальна в этом смысле. Юлий Цезарь стал императором, растоптав остатки республики, а Калигулу привели в Рим взбунтовавшиеся легионы.

- Возможно ли вообще "меньшее зло"? Или "идеальная интрига", выстроить которую стремится Платон, но, кажется, понимает уязвимость своих подходов?

- Меньшего зла не бывает, бывает просто зло. Если человек руководствуется тем, что выбирает меньшее зло, он должен понимать две вещи: он все равно выбирает зло и рано или поздно будет за это отвечать. Кроме того, ориентация на выбор наименьшего из двух зол создает исключительные возможности для манипулирования выбором. И это манипулирование не имеет границ - оно универсально в том смысле, что на каждого манипулятора найдется свой сверхманипулятор. Об этом, собственно говоря, и книга.

- Профессия писателя продолжает быть опасной? Что вы такого страшного говорите в своих книгах? Почему вынуждены жить вне родины?

- Да вроде бы ничего особо страшного не говорю и поэтому чрезвычайно удивлен пугливостью власти. Мне кажется, что кому-то там наверху что-то сильно не понравилось, когда снимался "Олигарх". Решили проучить, чтобы другим неповадно было.

- Каковы ваши писательские мотивы - от личных до сверхзадачи?

- Никогда не задумывался.

- Первые читатели книги делились уже в частном порядке своими впечатлениями. Читается с неослабевающим вниманием! Вы долго работали над текстом? Как шел творческий процесс - сравнительно с предыдущими опытами?

- Я писал ровно два года - с мая 2002-го. Мне было интересно писать и как-то удивительно легко. Если интересно читать, то я очень рад.

- Хотели бы вы вести образ жизни "русского писателя"? Вы, кстати, считаете себя "уже" писателем или "еще" бизнесменом?

- Мне очень нравится считать себя писателем. В Лондоне я даже вступил в писательский клуб, куда хожу после работы и встречаюсь с коллегами.

- Экономическая тема в русской литературе всегда была, так сказать, на обочине - и эстетического, и общественного интереса. В этой связи последний вопрос: вы, условно говоря, все-таки на стороне Обломова или Штольца?

- Я - Обломов, который дружит со Штольцем.