Жить и мыслить одновременно

Внучка Гачева Берта читает стихотворение Брюсова, а его дочь Анастасия ведет вечер.
Фото автора

В ЦДЛ состоялся вечер памяти ушедшего из жизни в прошлом году философа Георгия Гачева, посвященный его 80-летию. Гостей в фойе встречала выставка – цельный взгляд на его жизнь и творчество. С фото разных жизненных вех смотрел Гачев молодой и Гачев не стареющий.

Начали вечер поминальной молитвой. В зале собрались Сергей Бочаров, Игорь Волгин, Игорь Золотусский, Юрий Мамлеев, Юрий Кублановский, Лев Аннинский, Алла Латынина и другие друзья и ценители Георгия Дмитриевича. Вела мероприятие его дочь Анастасия.

Малый зал ЦДЛ был переполнен, не хватало мест. Слайды из жизни Гачева от младенчества до зрелого возраста, видеокадры его разговоров, выступлений способствовали наплыву сильных эмоций. Многие его реплики вызывали живую, теплую улыбку: «Журналист злободневен, я доброгоден». О жене Светлане: «Хотел получить секретаря, а получил Сократа».

Светлана Григорьевна Семенова, вдова Георгия Дмитриевича, рассказала о его родителях – Димитре Гачеве и Мирре Брук. Старшая сестра называла Димитра «господином Восхищение» – можно сравнить это определение с категорией Георгия Гачева «разум восхищенный». Димитр даже из ссылки, с Колымы присылал родным самые светлые письма. «Отец бьется во мне, он колотится во мне всю жизнь», – говорил философ.

Вечер сопровождала музыка – так, как она сопровождала всю жизнь Гачева. Мастерски сыграла на рояле внучка Георгия Дмитриевича, ученица музыкальной школы Вера. В дневнике Георгий Дмитриевич однажды написал: «Не пойду на прием в посольство, пойду в детскую музыкальную школу. Верушка играет, она пригласила». Другая внучка, Берта, впервые приехавшая из Болгарии в Россию, прочитала на русском языке стихотворение Брюсова.

«Его нужно было видеть и слышать, – говорит Сергей Бочаров, – видеть и слышать, как он думает при нас». Было два состояния, между которыми Гачев всегда находился. Он называл их «монастырь» и «ярмарка». Уходил отшельником в деревню, но ему всегда были нужны люди.

Игорь Волгин сказал, что у Гачева был роман с жизнью, роман самовоспитания, он чувствовал материальный мир как мир духовный: «Он весь был животрепетанием. Как бы сказала Цветаева, он «выписался из широт». Он был аскетический гедонист». Игорь Золотусский подчеркнул, что хотя Гачев еще не весь изучен нами, его книги уже прочитаны высшими глазами и эти книги вернутся на землю. По словам Леонида Латынина, он был послан в нашу эпоху как связующее звено между совершенно разными людьми: «В памяти ощущений о Гачеве всплывает самое главное – это был гений восторга и БЛАГОдарения. Мы ходим по земле и видим небо, а он ходил по небу и видел землю». Атташе по культуре Болгарии в России, известный болгарский певец Бисер Киров заметил: «Гачев гордился своим болгарским происхождением. Он был дервишем мировой культуры, и мы будем его любить всегда». Лев Аннинский назвал Георгия Гачева своим учителем. Критик высказал мнение, что мы сейчас находимся в таком междудействии, когда люди не могут определить, кто они. Гачев искал то, что может объединить людей. Его время еще придет. Две константы гачевской личности отметил Юрий Кублановский – удивительную незлобивость и открытость к культуре: «Своей незлобивостью Гачев доходил до феномена блаженного».

Гачев ушел, но остался с нами. Он писал: «Есть кадры бытия, когда прошедшее еще не стало прошлым┘» Таков был и вечер его памяти. Он искал сходство людей и их «возлюбленную непохожесть». И самые разные люди пришли к нему в ЦДЛ, на встречу с живым человеком.