Марина Андрейкина
Магнус Карлсен лоббирует собственные спортивные интересы.
Фото Fred Lucas
Через неделю после завершения сражений в китайском Няньцзине в Москве стартовал мемориал легендарного Михаила Таля. На нем десять известнейших гроссмейстеров начали спор в рамках престижного традиционного супертурнира. Однако первый тур этого форума ознаменовался не только яркой и результативной игрой участников (четверо из которых одержали победы), но и приуроченным к началу турнира неожиданным открытым письмом победителя Няньцзиня Магнуса Карлсена.
В своем послании первый рейтинг планеты известил президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова о своем намерении отказаться от борьбы за мировую шахматную корону. Карлсен решил не участвовать в матчах восьми претендентов на высший шахматный титул, которые весной следующего года должны состояться в Казани.
Это письмо заставляет вспомнить о таких шахматистах, как Роберт Фишер и Гарри Каспаров, которые, даже лишившись чемпионского титула, продолжали еще долгое время восприниматься как лучшие шахматисты планеты. Однако Карлсен в отличие и от Фишера, и от Каспарова никогда не владел шахматной короной, никогда не демонстрировал безоговорочного превосходства над конкурентами. Свой уникальный статус (и поддержку со стороны спонсоров и западных СМИ) обрел во многом авансом – как будущий чемпион мира.
Высочайший рейтинг Карлсена и его турнирные победы рождают сопоставление с датчанином Бентом Ларсеном. В конце 1960-х он выиграл ничуть не меньшее число крупнейших турниров, демонстрируя при этом яркую, поистине талевскую игру. Звезда Ларсена закатилась после его поражения в матче против Роберта Фишера со счетом 0:6. Разгром Бента Ларсена был обусловлен его азартным желанием во что бы то ни стало спасти безнадежно складывающийся матч. Магнус Карлсен с подобным счетом никогда никому не проигрывал.
В свое время претендент Фишер настаивал исключительно на матчевом формате розыгрыша шахматной короны. Он был призван не только уменьшить роль досадных случайностей, но и исключить влияние третьих лиц на ход борьбы. Карлсен, напротив, ратует за проведение именно матч-турниров на первенство мира. То есть выступает за определение сильнейшего по итогам одного-единственного супертурнира, что не может не восприниматься как лоббирование своих собственных спортивных интересов. Если проследить динамику последних встреч юного норвежца с чемпионом мира Виши Анандом и экс-чемпионом Владимиром Крамником, напрашивается вывод о том, что в матчах с этими шахматными грандами Карлсену придется очень нелегко. Тогда как супертурнир – прекрасно освоенный Карлсеном формат, в котором он неоднократно доказывал свою полную состоятельность.
Если отказ Магнуса Карлсена будет принят руководством ФИДЕ, место норвежца в претендентских матчах достанется московскому гроссмейстеру Александру Грищуку. По своему текущему рейтингу он занимает сейчас пятую позицию в мире. Впрочем, в комментариях «НГ» Грищук даже высказал предположение, что письмо Карлсена – это всего лишь зондаж твердости руководства ФИДЕ и приглашение к диалогу о возможном изменении существующего формата.
Большинство других участников супертурнира памяти Михаила Таля однозначно высказываются за матчи и за тот вектор совершенствования системы розыгрыша, который обозначен в последние годы Международной шахматной федерацией. Именно с матчами связана вся полуторавековая история розыгрыша мировой шахматной короны. Они вызывают максимальный интерес болельщиков и обеспечивают мощнейший резонанс в медийном пространстве. Поединки за шахматную корону всегда были способны привлекать наибольшее внимание спонсоров и собирать высочайшие призовые фонды. Так что пока матчам, похоже, ничто не угрожает, и хотя отсутствие среди претендентов Магнуса Карлсена снизит градус интриги, однако не станет для шахматного мира невосполнимой потерей.
