Сверх-Ницше

Весь XX век прошел под именем Фридриха Ницше. Немецкий философ сам себе напророчил такую судьбу, пообещав двести лет великих войн и социальных потрясений. Вирус ницшеанства, проникший в мир, оказался чисто философским, поскольку именно философия упреждает любые антропологические границы, задавая сверхчеловеческий горизонт. Вместо сверхантропологии, которую Ницше завещал грядущему XX веку, истекшее столетие смогло констатировать лишь смерть Человека, предложив доктрину философской мизантропологии. Далее последовал отказ от трансцендентализма, который сменила философия ценностей и мультикультурализм.

Если честно, то Фридрих Вильгельм Ницше изрядно поднадоел. Еще сто лет ницшеанства – и у человечества не останется ни одного ницшеанца. Существует опасение, что Ницше как ницшеанец – лишь филологический факт, а не философ жизни и проповедник сверхчеловечества. Латентные ницшеанцы существовали и до Ницше, однако для философии явление ницшеанства стало краеугольным камнем преткновения, после чего философствование холодным оружием сделалось привычным. Нормальные ницшеанцы – это философы-постмодернисты, которые с середины XX века терроризируют нормальных философов, олицетворяющих собой восстание рабов уже не в морали, а в философии. Понятие ресентимента (злобная мстительность), разработанное Ницше для генеалогии морали, превратилось в методологический скальпель, с помощью которого можно оперировать любое здоровье, симулирующее под болезнь.

Ницше – это философский скандал № 1. В какой бы раз ни хоронили философию, он всегда может претендовать на роль почетного гробовщика. Его сверхфилологическая манера письма режет слух самому Богу, чья смерть была констатирована ее автором. Сам Ницше показал нам образ философа-ницшеанца, который становится таковым только во время письма, а в жизни может быть полным неудачником, совершенно лишенным какой-то приспособленности. Ницшеанская манера философствования приветствуется, практическое ницшеанство, как правило, не видит дальше пресловутого фашизма.

Ницше настолько амбивалентен, что неуязвим. О нем нельзя сказать «метафизик» или «эклектик». Он не конъюнктурщик, а конъектурщик, то есть «догадчик» и «предполагатель». Несмотря на то, что все его пророчества адресованы будущим поколениям, в которых он, к сожалению, так и не сумел разглядеть «вечных современников», имя Ницше всегда будет ассоциироваться с единственным гуманистом среди сверхлюдей. Его гуманизм – это пощечина антропоцентризму, проповедующему всеядность и толерантность между людьми.

Ницше хотел показать «грандиозное развитие некоего философа, который желает знания, философа по имени человечество», но не рассчитал моральной меры воли к власти. Будучи аморалистом, или внеморалистом, он допустил одну, но фундаментальную ошибку, спровоцировав массовую борьбу за власть, которая, в конечном счете, выродилась в массовую культуру. Следуя логике Ницше, совершенно не важно, кто именно захватывает власть, поскольку на смену узурпатору всегда приходит такой же инкогнито. Вспомним подзаголовок «Так говорил Заратустра»: книга для всех и ни для кого. Возможно, что Ницше сознательно пошел на это, отчаявшись в поиске сверхчеловеческого материала. Если бы ему довелось жить среди «сверчеловеков», он наверняка бы написал «Сверхчеловеческое, слишком сверхчеловеческое», разоблачив собственный трансгрессивный пафос.