Литовец Туминас стал одним из главных провозвестников русского психологического театра. Фото агентства «Москва»
Главные годы творческой жизни Римас Туминас посвятил России: сюда он приехал в 1970-х годах учиться легендарной системе Станиславского, здесь он работал практически до последних дней своей жизни, поставив главные спектакли своей судьбы в Театре им. Вахтангова, который возглавлял 15 лет. Он любил русскую классику и всегда восхищался природой русского актера.
Литовец по происхождению, по матери он был наполовину русским, и в своей профессии сполна отдал дань уважения русской культуре, инсценировав главные произведения русской литературы (от «Евгения Онегина» до «Войны и мира»). И даже весной 2022 года, будучи уже тяжело больным, Туминас не отрекся от России. Но отреклась Россия – он был скомпрометирован пранкерами в политических высказываниях, потом у него забрали госнаграду и расторгли его контракт худрука. Тогда же с ним разошелся и его Вильнюсский Малый театр. Поэтому из жизни великий, востребованный в мире режиссер уходил как будто сиротой (его последние спектакли вышли в Израиле и Китае). Но Туминас всегда говорил о том, что театр – это не просто служба, профессия, а то место, откуда он ведет разговор с небесами. Теперь этот диалог стал еще ближе.
Римас Туминас прекрасно говорил по-русски, но с особенным литовским акцентом – говорил подробно и неспешно. Не случайно издана стенограмма репетиций его последнего московского спектакля – это был монолог мудреца не только о театре – о предназначении человека.
Литовец стал одним из главных провозвестников русского психологического театра и вернул арбатскому театру дух жизни и творчества. Именно с русскими артистами европейский стиль режиссера раскрылся до невиданных глубин театральной метафизики. Он оставил богатое наследие – живут не только его спектакли, у которых будет, хочется надеяться, еще долгая жизнь, но и работают его прямые ученики.
Его постановки, созданные мощной энергией, воспаряющей мыслью, по-настоящему творческой волей, всегда выходили за пределы материального мира. Сценический минимализм сочетался с колоссальным энергетическим напряжением. Для Туминаса играемый спектакль всегда был неординарным событием, осененным божественным присутствием. А актер в нем был избранным проводником в диалоге зрителя с высоким искусством. «Театр напоминает мне сад нашей земли, который хранит наши архаичные песни, какие-то самые простые вещи. Его нельзя создать путем умозаключений, научного мышления. Театр – это просто красивый сад», – так говорил Туминас.
Это был театр бытийных тем. Его спектакли красивы и элегичны североевропейской красотой. Он уравновешивал безупречность формы и вневременную актуальность содержания, эстетику и этику в театральном произведении. Но, рассуждая в театре о сложных вещах, Туминас никогда не терял юмора, иронии. Был оптимистом и гуманистом. Не отрекался от веры в человека, в его бессмертную душу и высокие помыслы.
Дарья Михельсон 
