Вениамин Готванский Амур – одна из великих рек Азии, бассейн которой отличается уникальной, но уязвимой экосистемой. Более трех тысяч километров по Амуру и его притокам тянется граница с Китаем. Усиление экономических связей между нашими странами и отмена визового режима привели к активному внедрению в регион китайцев. При этом желание властей и бизнесменов получить инвестиции и рабочие руки привело к игнорированию или, в лучшем случае, снижению требований экологического характера.
Политика Пекина в области экологии проста: любыми средствами сохранить собственные природные ресурсы и использовать с максимальной отдачей российские. При этом решается сразу множество задач: получение по низким ценам сырья, занятость населения, сбыт в Россию готовой продукции из нашей же древесины, внедрение китайцев на российскую территорию пока на правах арендаторов сельскохозяйственных земель, лесных делян и площадей с полезными ископаемыми.
Ограничение и запрет промышленных лесозаготовок в Китае сориентировали лесозаготовителей на наши леса. Похоже, началась самая настоящая экологическая экспансия Китая.
Многие острова на Амуре, отданные в совместное пользование постановлением правительства РФ от 1999 года, распахиваются до самого уреза, на них вырубаются деревья, теряется и без того маломощный гумусовый покров. Такая практика сотрудничества имеет сомнительные экономические выгоды для российской стороны, а социальный и экологический ущербы очевидны. Лесосводка в зоне Бурейского водохранилища, проводившаяся китайскими бригадами, сопровождалась истреблением всего живого в окрестностях на многие километры от реки Буреи.
Всему этому способствуют отмена в Китае пошлин на импорт и слабость российской нормативно-правовой базы, позволяющей легко преодолевать таможенные барьеры. И пока не будет на нашей стороне переработки своей древесины, круглое бревно из тайги будет любыми путями уходить за рубеж. Китайцы готовы вкладывать средства в деревообработку, но с условием получения полуфабрикатов. Доводку же до готовой продукции требуют производить на своих предприятиях. На таких условиях они берутся инвестировать, к примеру, в строительство Амазарского целлюлозного завода и восстановление производства на Амурском целлюлозно-картонном комбинате. Почти колониальная политика.
Китайцы практикуют скупку древесины, даров тайги от целебных растений до зверья и прочей живности у браконьеров. А браконьерский лов рыбы на всем пограничном участке Амура и притоков, причем в течение всего года, уже привел к резкому снижению рыбных запасов в реке. В Приамурье и Приморье появились фирмы, занимающиеся незаконным промыслом, переработкой и вывозом животного и растительного сырья. В числе их первоочередных жертв дальневосточный леопард, амурский тигр, медведи бурый и гималайский, кабарга, трионикс (черепаха), амурский осетр. Медвежью желчь, кабарожью струю, шкуры и дериваты зверей несут китайцам за грошовую плату наши соотечественники. Оскудение тайги происходит с молчаливого согласия региональных властей. К примеру, несколько лет добиваются удэгейцы и природоохранные организации Приморья недопущения рубок в кедровниках орехово-промысловой зоны бассейна реки Бикин, притока Уссури, родовых угодьях этого малочисленного народа. Толку никакого. А ведь запрет на вырубку кедра был введен в 1990 году. Несмотря на это, только в Приморском крае в 2004 году было вырублено более 500 тыс. кубометров кедра корейского, который ушел в основном в Китай.
В самом же Китае стоящие вдоль нашей границы комбинаты работают на древесине из российской тайги, по большей части добытой браконьерским путем. Вдоль Амура на китайской стороне протянулись заповедники и охраняемые территории. А у нас, похоже, здесь скоро будет голая степь.
Про воды Амура в результате ЧП на китайском химкомбинате в последнее время писали много. Но это был только частный факт. Доля китайской стороны в стоке Амура составляет около 30%, а в его загрязнении – от 70 до 90%.
Экологически негативными стали строительство Китаем более 700 км дамб, меры по искусственному заиливанию проток с целью «причленения» островов к китайскому берегу. Это привело к усилению размыва российского берега, смещению к нему фарватера и, значит, границы на многих участках.
А впереди маячит новая угроза – нефтяная труба «Восточная Сибирь – Тихий океан», трасса которой спроектирована вблизи Байкала – главного колодца мира с пресной водой, через Тунгусское месторождение подземных вод и через Амур в районе Хабаровска, а в Приморье – через заповедники Кедровая падь и Морской. Ответвление от этой трубы в Китай должно пересечь Амур в Амурской области.
В 2004 году Китай остановил работы по строительству 26 крупных ГЭС на своей территории из опасений экологического толка. При этом прирост потребности в электроэнергии в КНР продолжает увеличиваться. Зато Россия еще в 1996 году предложила продолжить проработки совместных ГЭС на Амуре. А в 2004 году ЗАО «Совинтервод» по заданию Минприроды РФ взялось за разработку «Схемы комплексного использования и охраны бассейна реки Амур». Это может привести к тому, что Амур превратится в генератор электроэнергии для Китая и канал для китайских судов, потеряет уникальное биоразнообразие и роль рыбного цеха страны, колыбели лососевых и осетровых.
Создается впечатление, что жесткое использование ресурсов российской части амурского бассейна и самого Амура происходит ради ускоренного развития китайской экономики, но отнюдь не российской. А экологические проблемы ложатся целиком на Россию.
Дарья Гармоненко 