Алексей Мокроусов
Любовь неизбежно связана со смертью иллюзий, как показывает в своих работах американка Йен Свенси.
Фото из каталога выставки
Вот соседство, которое только на первый взгляд может показаться шокирующим. На деле же нехитрая формула человеческого счастья «Жить счастливо и умереть в один день» способна реализоваться разве что в мире искусства. Венский Кунстхалле одновременно показывает две выставки. Первая – «True Romance», на верхнем этаже здания, посвящена любви и романтическим чувствам, выставка этажом ниже называется «Viva la muerte!» («Да здравствует смерть!») и рассказывает о феномене смерти в латиноамериканской культуре.
На одном этаже жизнь показана в розовом цвете (розовый и впрямь доминирует во многих экспонатах), на другом – сквозь призму насилия, чувства незащищенности и культа «матушки-смерти». Каталог к «Viva la muerte!» полон цитат из классиков – от Маркеса и Варгаса Льосы до Бунюэля и Кортасара. Впрочем, приведенная ниже цитата взята из книги, давно уже вышедшей на русском.
«Нынешний мир живет так, словно смерти нет, – пишет Октавио Пас в эссе «День всех святых, праздник мертвых». – Никто не принимает ее в расчет. Напротив, ее сплошь и рядом упраздняют: возьмите проповеди политиков, рекламу торговцев, общественную мораль, повседневные привычки, неразорительные удовольствия и общедоступное спасение, которое сулят поликлиники, аптеки и стадионы. Но смерть – уже не мостик, а гигантская, зияющая и всеохватная пасть – караулит за каждым углом».
Пас завершает: «О смерти – «своей смерти», как мечтал Рильке, – не думает никто, поскольку никто не живет собственной жизнью. Всеобщая бойня – детище обобществленной жизни».
Знаки этой бесконечной бойни и представлены в Вене, тем более что программы новостей на всех телеканалах планеты полны именно криминальной информации (и характеризуются как раз полным отсутствием ее анализа). Вот видео Франсиса Алиса запечатлело человека, идущего с пистолетом через город. Никто из случайных прохожих не удивляется оружию, выставленному напоказ. Вот видеопленка запечатлевает, как художница Регинда Хосе Галиндо оставляет кровавые отпечатки ног на тротуарах – в память о жертвах военной хунты. Ее работа называется «Кто может смыть следы?». Вот фотосерия Бастиенна Шмидта фиксирует сцену погребения в Боготе, гроб, кладбище, пришедших сюда детей┘
Куда благообразнее образы выставки «True Romance. Аллегории любви от Ренессанса до наших дней», полной не только современного, но и классического искусства (этой весной ее покажут в Мюнхене, на вилле Штука, летом она отправится в немецкий Киль). В итоге сочетание работ Питера де Хоха и Марины Абрамович, Пармиджанино и Трейси Эмин, Густава Климта и Микеланджело Пистолетто создает обворожительный мир, в котором царят влечение и зависимость, очарованность и тоска по светлым чувствам, практически повсеместно распроданным в мире, где царят торгово-денежные отношения.
Идеализация чувств – непременное условие выживания человека, даже если тот склонен воспринимать окружающее как единое целое, где переплелись любовь и смерть. Впрочем, главная тема венского Кунстхалле на нынешний выставочный сезон не ограничена двумя этими понятиями. К любви и смерти добавлено еще «травма» во фрейдистском значении слова. Анализ этого сочетания и стал главной задачей кураторов, предложивших в качестве ответа экспозиции, лишь на первый взгляд кажущиеся простыми. Может быть, и на второй тоже, но главное здесь даже не подбор экспонатов, но скрытый диалог между выставками в целом. В этом диалоге и таится самое сложное искусство показывать сегодня искусство.
