Кто живет в подводном мире – рыбы или птицы?

Природа полна контрапунктов. Фото Андрея Щербака-Жукова

В этом издании представлены стихотворения писателя Владимира Шарова, которые  были написаны в 1970–80-е годы, еще до того, как он стал писать романы, которые и принесли ему известность. Часть стихотворений тоже в 70-х была опубликована в журналах «Новый мир», «Сельская молодежь», а затем – в первом романе Шарова «След в след».

Поэтическое произведение, по словам Шарова, всегда можно рассматривать как объяснение и толкование одного-единственного слова. В качестве примера возьмем одно короткое стихотворение-верлибр. Кто живет в этом подводном мире – рыбы или птицы? «Глубокое лесное озеро. Дно завалено упавшими деревьями. Между веток медленно ходят рыбы. Между собой деревья зовут их птицами».

«Рама воды» открывается стихотворениями о природе. Поэта увлекают краски и чисто физиологическое понимание заросших мхом и лесной ягодой тверских и смоленских болот – и (по контрасту) растрескавшихся на солнце глиняных каракумских такыров. Ему интересен контрапункт. Водной поверхности – и пустыни. Дождя и снега на севере – и обжигающего солнца на юге. Эти стихотворения сродни пейзажной живописи.

В шаровском стихотворении озеро, как картина, заключено в тонкую овальную раму песка. Темно-красный клюквенный сад на болоте, островки ярко-зеленой осоки среди рыжеватого мха. Как партнеры в дуэте, поэт рисует словами пейзаж, а художник пишет кистью и карандашом зрительный образ стихотворения.

Владимир Шаров воспринимает природу как страницы, которые нужно прочитать: «И снега жду, чтобы читать с листа/ Слова следов, оставленных зверями».

На севере можно писать по снегу, а на юге – по песку. Ветер-кочевник соединяет стороны света. А деревья как на севере, так и на юге во многом подобны людям. Южные деревья конкретны и зримы: «Глянцевые листья шелковицы,/ Тополей пирамидальных ряд...» «Тополя как стражи у дороги,/ Шелковицы – суженые их».

По стихам с восточными мотивами особенно хорошо видно, как у Шарова начинает пробуждаться интерес к историческим сюжетам: «И остатки недолгих строений,/ Побелевших, как кости зверей,/ Вдоль дороги как цепь поколений/ И как памятник жизни своей».

Владимир Шаров. Рама воды: Сборник стихов. – М.: ArsisBooks, 2016. – 35 с.

«Рама воды» включает как рифмованные, так и белые стихи. Интересно наблюдать за траекторией лирического сюжета, следить, как пейзажные темы в рифмованных стихах постепенно переходят к более сюжетным, историко-философским зарисовкам в последующих произведениях, написанных верлибром. В стихотворении «Осенью весь лес в паутине», параболе о человеке и пауке, уже намечаются сюжеты будущих исторических полотен.

Заключительное стихотворение сборника – это уже как бы эпиграф к будущим историческим фантасмагориям, принесшим Шарову широкое признание и литературные премии: «Ветер пересыпает песок от подножья бархана вверх, полого и медленно. Власть должна быть воспитана. Потом круто вниз. Всякий достигший власти достоин забвения. Если ты хочешь делать революцию – так и делай ее. Пересыпать песок – славное занятие. Им можно заниматься всю жизнь».

Поэт как бы примеривается к новым темам и образам, перешагивает в другое пространство, которое, как на картинах Вулоха, совсем радом, но только за рамой.