Тюремное ведомство охраняет традиционные ценности

В органах уголовно-исполнительной системы состоят представители разных видов государственной службы. Фото со страницы УФСИН по Тверской области в «ВКонтакте»

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) составила такой новый кодекс этики и служебного поведения своих гражданских сотрудников, в котором почти в два раза больше предписаний, чем прежде. Нельзя будет заниматься личным продвижением в соцсетях или, скажем, курить в форменной одежде на глазах у всех. А в общем, надо будет вести себя скромнее в публичном пространстве. Но главное изменение – это указание на соответствие службы традиционным российским духовно-нравственным ценностям. По мнению экспертов «НГ», речь идет скорее о формальных имиджевых корректировках документа, из которого почти невозможно понять, чем занимается тюремное ведомство.

«Документ заменит действующие с 2012 года правила и вступит в силу 4 января 2026 года», – сообщили в ведомстве. Новый кодекс призван усилить дисциплину среди сотрудников ФСИН. Впрочем, речь идет именно о гражданских госслужащих, а большая часть тюремного персонала проходят по учету как сотрудники внутренней службы.

В проекте этически-служебного кодекса прежде всего бросается в глаза такое его новое положение: сотрудники обязаны способствовать укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей и поддерживать соответствующую государственную политику. И должны «противодействовать культивированию эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицанию идеалов патриотизма, семьи и брака». Им запретят использовать служебное положение для того, чтобы получать какие-либо привилегии, козырять статусом перед другими госслужащими и т.п. Вводятся и ограничения на соцсети и публичные высказывания: служащие должны избегать дискриминационных высказываний и не размещать в личных аккаунтах материалы, которые могут указывать на их служебный статус или навредить репутации ведомства.

Эксперты «НГ» подтвердили, что хотя действующий кодекс этики и служебного поведения ФСИН давно устарел, в новом так и не сказано о самом важном, например о недопустимости насилия в отношении тюремного контингента, поборов с него или об обязанности фиксировать и докладывать о правонарушениях со стороны коллег. Адвокат московской коллегии адвокатов «Плесовских и партнеры» Юлия Курина, состоящая в Союзе юристов-блогеров, заметила, что новый документ отличается от прежнего не только объемом – 25 пунктов вместо 14, но и акцентами. Скажем, там все-таки упомянуты принципы гуманизма и милосердия. «Сегодня репутация ведомства формируется не только в колониях, но и в публичном пространстве», – подчеркнула адвокат. По ее мнению, необходимость обновлений очевидна: устаревший прежний кодекс соблюдался формально, новые же правила «отражают современные вызовы, в первую очередь цифровые».

Впрочем, полагает Курина, само по себе обновление документа мало что даст, как и прежде, главный вопрос в контроле над его исполнением: «Например, у адвокатов нарушение этики влечет реальные санкции вплоть до лишения статуса, а у тюремщиков такой системы нет». Имидж подправили, а суть системы не затронули, заметил «НГ» управляющий партнер AVG Legal Алексей Гавришев. По его словам, обновление кодекса профессиональной этики гражданских сотрудников ФСИН во многом носит демонстрационный характер. Упор сделан на внешние запреты, хотя они введены вовсе не случайно: именно через повседневные детали формируется образ системы в глазах общества. Но дисциплинарная практика ФСИН остается ее внутренним и непрозрачным делом. За скобками кодекса остаются действительно серьезные вещи, подчеркнул Гавришев. Нет прямого упоминания о недопустимости насилия, об обязанности фиксировать правонарушения коллег, о запрете неформальных поборов и давлении на заключенных. В итоге документ больше выглядит имиджевым сигналом обществу, нежели реальным регулятором. «Для того чтобы он имел такое значение, нужны механизмы применения и прозрачные санкции за нарушение. Без этого любая этическая норма рискует остаться на бумаге», – подчеркнул адвокат.

Как заметил правозащитник Иван Мельников, подобного рода инициативы вообще-то требуют широкого общественного обсуждения. Дорабатывать кодекс нужно было совместно с представителями НКО, правозащитниками, теми же адвокатами. При этом, по мнению Мельникова, учитывая «серьезность и актуальность ситуации с пыткми», данную проблему нужно было бы предусмотреть отдельным пунктом. Член президентского Совета по правам человека Александр Брод напомнил «НГ», что своего рода кодексы чести есть у сотрудников пенитенциарных систем в разных странах. Российский кодекс от 2012 года, очевидно, не сработал, констатировал он. Достаточно вспомнить, что тогдашний глава ФСИН сам был осужден за злоупотребления. Поэтому новый документ не что иное, как формальность, «в него можно включить массу красивых слов, которые на практике абсолютно не сработают».

«Решение вопроса я вижу прежде всего не в красивой риторике, а в повышении престижа работников службы. В должном их материальном и социальном обеспечении», – заявил «НГ» Брод. Потому что, сказал он, вовсе не секрет, что сотрудники пенитенциарных учреждений имеют самые низкие зарплаты среди всех силовых ведомств. А отсюда колоссальный недобор кадров, вообще дефицит профессионалов – и профессиональное выгорание вследствие перегрузок. «Оно же приводит к агрессии и силовым методам, психологическим срывам и созданию пыточного режима для подозреваемых и осужденных. Нужен строгий государственный и общественный контроль над системой, неотвратимость наказания за совершенные ее представителями преступления», – подчеркнул он. И предложил использовать для контроля ситуации за решеткой возможности, например, искусственного интеллекта: «Он может помочь анализировать события, выявлять наиболее острые проблемы. После чего совместными усилиями чиновников с правоведами, учеными, правозащитниками разрабатывать пути совершенствования уголовно-исполнительной системы и механизмов подготовки и переподготовки кадров».