Дмитрий Симакин За последний месяц в России, по официальным данным, правоохранительные органы предотвратили несколько терактов и задержали трех террористок-смертниц. Самым загадочным и необъяснимым из этих успехов до сих пор остается задержание в центре Москвы за рулем заминированного автомобиля отставного капитана третьего ранга Александра Пуманэ. В отношении моряка-подводника возбуждено дело по ст. 222 УК РФ (незаконное хранение и перевозка взрывчатых веществ). Сам Александр Пуманэ помочь следствию уже не сможет: после нескольких часов допроса его доставили в НИИ им. Склифосовского с ушибом головного мозга, переломом челюсти и основания черепа, где он скончался.
Рассказать, с чем связана необычайная активность спецслужб по предотвращению терактов и как офицер-моряк оказался замешан в инциденте с заминированным автомобилем, «НГ» попросила бывшего сотрудника органов госбезопасности, члена комитета Госдумы по безопасности Геннадия Гудкова.
– Совершенно очевидно, что сейчас спецслужбы и правоохранительные органы работают на грани, а может быть, и за гранью своих возможностей. Сегодня ценой сверхусилий исправляются системные ошибки – недостаток информации о подготовке смертников, о планах террористов. Но необходим совершенно иной качественный уровень агентурной работы и разыскных мероприятий, надо совершенствовать транспортные системы безопасности, систему прописки и режимы перемещения граждан. Сейчас устраняются последствия, а ключевые вопросы не решены. По-прежнему существуют лагеря подготовки боевиков, их по-прежнему кто-то финансирует, по-прежнему существуют коррумпированные сотрудники, которые готовы за деньги пропустить кого угодно...
– Чем, на ваш взгляд, было задержание Александра Пуманэ – предотвращением теракта или демонстрацией активной работы?
– Хорошо, если правоохранительным органам действительно удалось предотвратить теракт. Но, чем больше я узнаю деталей, тем непонятнее становится дело, тем больше я сомневаюсь в причастности Пуманэ к этому происшествию.
Во-первых, если севший в машину милиционер сразу заметил провода и тротиловую шашку, то почему их не заметил Пуманэ? Если он видел и понимал, что перегоняет начиненную взрывчаткой машину, то он однозначно должен был состоять в некой нелегальной террористической сети. Что абсолютно не вяжется ни с его биографией, ни с его окружением.
Во-вторых, если машин было три, то у него должны быть сообщники. Зачем террористам нанимать одного человека? На первый взгляд, определенная логика в этом есть: подводник, человек с незапятнанной репутацией. Но кто-то должен был его подстраховывать.
Так что пока версия событий выглядит не очень убедительно. Я не исключаю, что машина действительно находилась в указанном месте, что в ней действительно была найдена взрывчатка – но имел ли к этому отношение Пуманэ?
– Как утверждают в столичной милиции, Александр Пуманэ начал давать показания, назвал сообщников, указал месторасположение еще двух заминированных машин...
– Если он действительно был избит до полусмерти еще до приезда следователей прокуратуры и ФСБ, то каким его показаниям можно верить?
– Почему вы уверены в том, что ни ФСБ, ни прокуратура не допрашивали Пуманэ?
– Следователи ни прокуратуры, ни ФСБ однозначно не позволили бы себе вести допрос с применением таких методов. Существует масса способов ведения допросов, при которых не наносят травмы, несовместимые с жизнью. Если верить СМИ, Пуманэ был доставлен в отделение милиции и туда слетелось полтора десятка разных милицейских чинов. В таких условиях тоже маловероятно, чтобы кто-нибудь позволил избивать ценного свидетеля.
– Кто же тогда допрашивал Александра Пуманэ?
– Ответ на этот вопрос могут дать следователи прокуратуры и ФСБ. Если они действительно застали свидетеля в состоянии, близком к смертельному, то они должны разобраться, какие показания и кому давал Александр Пуманэ в ходе допроса, и рассказать об этом по окончании следствия. Не хочется верить в то, что у нас вообще не умеют работать с ценными свидетелями. Хотя с учетом сегодняшнего состояния нашего правоохранительного блока исключать этого нельзя.
– Вы уверены, что следствию удастся восстановить полную картину происшедшего при допросе?
– При допросах столь ценных подозреваемых должна вестись видеозапись. Сегодня простенькая видеокамера – не роскошь, и она должна быть в каждом отделении милиции. Какие-либо документальные подтверждения хода допроса должны быть.
– И все-таки, как вам кажется, Александр Пуманэ – пособник террористов или жертва обстоятельств?
– Мне лично не очень верится, что человек с такой биографией мог работать на террористов. Но окончательный ответ должно дать объективное и честное следствие. И ответ этот очень важен для общества. Обидно, если предотвращенный теракт смазан бездарной работой оперативников. От этого доверие населения к органам правопорядка не возрастает.
