Вероника Чернышева
Александр Пушкин на родине великого предка.
Гости съезжались в бывший дом купцов Грибовых, что в Хлебном переулке. Ныне это резиденция бельгийского посла в РФ Андре Мернье. Половина приглашенных представляла прославленные в русской истории фамилии: были и Голицын, и Трубецкой, и Оболенская, и Лансере с Кочубеями. Почтили своим присутствием субботний прием в бельгийском посольстве и их превосходительства послы Франции, Германии, Люксембурга, Аргентины, Марокко, Австрии, Италии, Испании и даже целого Евросоюза. А объединил их всех под одной крышей Александр Пушкин.
В Москву прямой потомок поэта явился не один, а с женой Марией, которая мало того что дважды Пушкина (вышла замуж за Александра Александровича уже будучи Пушкиной, только из другой ветви), она еще и Гоголю по женской линии родня. Супруги постоянно проживают в Бельгии и руководят Международным пушкинским фондом. Вечер обещал быть сказочным. Не хватало только кринолинов. Впрочем, один все-таки был - у Натали Гончаровой.
Пушкины представили взыскательной публике камерный спектакль "Ночь в Санкт-Петербурге с Пушкиным", поставленный брюссельским театром "Театр-Поэм" по стихам, письмам поэта и воспоминаниям современников.
На паркете резиденции бельгийского посла вальсировали влюбленные Натали Гончарова и Александр Пушкин. Гончарова в исполнении французской актрисы, премило ломая русский, - как, наверное, ломала его Татьяна, русская душою, - читала "Памятник", ударяя на последний слог. А Пушкин вторил ей на zфранцузском. Их разлука, виною которой тиран Николай, почему-то музыкально сопровождалась романсами из кинофильма "Бесприданница". И ясные глаза прелестной француженки наполнялись слезами. Едва ли смотрела таким взглядом когда-то на Пушкина Натали. А может, это мы, русские, против нее исторически предубеждены, кто знает.
Высший свет искушен, но по-аристократически снисходителен к трогательной попытке иностранцев понять "наше все". Екатерина Лансере и Павел Трубецкой спорили о переводе слова "мещанин" в стихотворении "Родословная", мол, все, что угодно, но никак не "буржуа".
- И, знаете ли, выставлять Пушкина революционером┘ ну, это немного смешно, - настаивал Трубецкой.
Впрочем, споры продолжались недолго. Да и не простить трогательного историко-литературного заблуждения может только тот, кто не видел, как искренни французские актеры в том, во что они верят, кто не слышал, как красиво по-французски звучит слово "свобода", чаще других повторявшееся в спектакле, да еще, может быть, тот, кому вздумается разубедить бельгийских Александра и Марию Пушкиных в необходимости их просветительской миссии.
Распахнулись двери красной гостиной. Гости наполняли бокалы. Чуть заскучавших послов ждал роскошный фуршет, потомков знаменитых русских эмигрантов и увлеченных ими французов - тоже, но беседы о вечном, даже на светском рауте, им дороже...
