Фото Reuters
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в интервью бразильской газете O Globo ответил на вопрос, какие условия необходимы России, чтобы сесть за стол переговоров с Украиной. Техническое условие, по словам министра, это отмена киевской властью законодательных запретов на переговоры с РФ. Дальше Лавров говорит о российской «позиции по урегулированию». Это внеблоковый статус Украины, отказ от преследования русского языка, СМИ, культуры и канонического православия, демилитаризация Украины, ее денацификация, возвращение российских активов, снятие санкций, признание российской принадлежности Крыма, Севастополя, ДНР, ЛНР, Херсонщины и Запорожья. Последнее Лавров назвал «императивом», причем «все обязательства Киева должны быть юридически закреплены, иметь механизмы обеспечения и носить бессрочный характер».
Ранее в интервью журналистке CBS News Маргарет Бреннан, желающей узнать подробности переговоров Москвы и Вашингтона, российский министр иностранных дел сказал: «На что вы рассчитываете? Чтобы участник переговоров, в которых еще не достигнуто определенное понимание, будет раскрывать детали публично? Это несерьезно. Я читал книгу президента Трампа «Искусство заключать сделки». Он там советует не раскрывать информацию до того, как придет нужное время».
Нужно сказать, что в интервью O Globo Лавров и не раскрыл никакой информации. После заявлений российского министра появились комментарии, что позиция Москвы противоречит предложениям Трампа (которые официально не опубликованы), поэтому процесс может зайти в тупик. Однако по большому счету Лавров лишь вновь проговорил, на каких позициях стоит Россия, когда процесс начинается. Переговоры и договоренности же предполагают компромисс, то есть взаимные уступки. И о них российский министр пока не говорит ничего. В отличие, к слову, от Дональда Трампа, который в конце прошлой недели заявил, что президент Украины Владимир Зеленский готов отказаться от претензий на Крым. Это как раз и есть ход переговоров. Сам Зеленский неоднократно говорил, что императив для Украины – никаких территориальных уступок.
Почему Трамп – и нередко – проговаривается о деталях переговоров, а российская сторона – нет? Власть в РФ и США действует в типологически разных политических контекстах. Российская власть на выборах получает почти неограниченный кредит доверия и пользуется им до следующей избирательной кампании. Кредита обычно хватает на целый цикл, потом его просто обновляют. Это позволяет власти иногда принимать и не вполне популярные или просто непопулярные решения. Это позволяет ей без ежедневных и еженедельных отчетов перед публикой вести переговоры с Вашингтоном, определять условия завершения конфликта, торговаться, предлагать краткосрочные перемирия. Российская сторона в переговорах, к слову, исходит из того, что «на земле» она постепенно добивается своих целей. Максимализм базовых требований определяется в том числе и этим ощущением.
Совсем в другой политической среде с первых дней своего президентства оказался Дональд Трамп. Его кредит – краткосрочный, «выплачивать» его приходится почти сразу. Каждый день либо он сам, либо госсекретарь Марко Рубио, либо вице-президент Джей Ди Вэнс, либо кто-то из спецпосланников Трампа дает комментарии по российско-украинской тематике, характеризует ход переговоров, оценивает телефонные разговоры с представителями Москвы и Киева, раскрывает детали еще не выстроенных планов, предает огласке позиции сторон – на что якобы согласен Путин, на что якобы готов пойти Зеленский. Этого от Трампа требует избиратель. И американский президент не может действовать по своей же книге.
Геннадий Петров 
