Сергей Шаповал -Александр Наумович, все чаще среди кинокритиков раздаются голоса, что российские режиссеры наконец-то отбросили метания и взяли за образец Голливуд. Есть в этом доля истины?
- Нет. Картины, сделанные молодыми режиссерами и представленные на последних фестивалях, опровергают это. Режиссер, который отбросил метания и берет за образец Голливуд, - это я. Правда, я это делаю сознательно и смотрю на происходящее со стороны. Я не режиссер самовыражения, я проектный режиссер: когда телевизионный канал предложил мне сделать сериал, возникла задача охватить максимальное количество зрителей - мы ее выполнили. Аудитория была огромной. Но зритель, который ходит в кинозалы, совсем иной: более молодой, требующий более агрессивной подачи материала. Примером тому опять же наш сериал: за него мы получили беспрецедентное количество наград - три ТЭФИ и Государственную премию, однако его киноверсия никакого успеха в кинотеатрах не имела. Через полгода телесериал повторно вышел в эфир - и опять невероятный рейтинг. И все же мы отработали зрительскую аудиторию кинотеатров достаточно успешно, картина вернула затраты.
С моей точки зрения, самое главное, что сегодня происходит в кино, - это увеличение разрыва между теле- и кинозрителем. Последних в тысячу раз меньше. Арифметика простая: если мою картину в кинотеатрах увидит 50 тысяч человек, это успех, а сериал зараз смотрит 70 миллионов. Как и во всем мире, у нас господствуют американские фильмы, поскольку они зрелищны и грамотно сориентированы на аудиторию. Владельцы коммерческих кинотеатров говорят откровенно: российскому кино на наших экранах места нет. Их можно понять, реконструкция кинотеатров требует больших вложений, а деньги нужно возвращать. Вообще-то борьба за возрождение нашего кино вступила в довольно опасную фазу. Например, предлагается нагрузить кинотеатры непосильными для них налогами, это в то время, когда прокат еще не сформирован. Когда-то "Экипаж" был растиражирован в количестве 2600 копий, "Таежного романа" напечатали 45 копий и сказали, чтобы я радовался, потому что обычно делают не более 20. Чем больше будет кинотеатров, тем быстрее будут расти тиражи. Эту партию можно выиграть только в три хода: сначала дать возможность кинотеатрам отстроиться, затем дать им что-то заработать, а уж потом вести себя, как французы, то есть облагать налогом, который будет поступать на развитие российского кино.
- О материальной стороне. Вам удалось заработать на "Таежном романе"?
- Об этом и речи нет: заработок настолько мал, что о нем серьезно говорить не приходится.
- Вы продолжаете зарабатывать преподаванием в Германии?
- Я туда езжу на две недели раз в полгода. Не могу жить на две страны. Там, конечно, можно заработать хорошие деньги, но я хочу снимать, а сейчас у нас такие возможности появились. Заработок очень скромный, но прожить можно.
- А в советское время, например после выхода "Экипажа", вы были богатым человеком?
- Нет, денег у меня тогда было еще меньше, чем сейчас. На мой доход с "Экипажа" я смог купить "Жигули" шестой модели. Вот и все. Деньги были маленькие, но стабильные, режиссер практически ничем в этом смысле не отличался от инженера.
- А доходы от проката?
- Мы к ним не имели никакого отношения. Но еще более грустно, что к этим доходам не имела отношения и студия. Снимая "Экипаж", я студию просто достал, от успеха фильма - отдачи никакой, отчитывались тогда валом: количеством снятых за год картин. Когда через какое-то время я пришел и сказал, что у меня есть идея, меня не захотели и слушать: хлопот много, а дохода нет. Но интересно, что и прокат не имел никакого дохода, деньги уходили прямо в бюджет. Все было выстроено так, чтобы все сидели на своих местах и скромно работали.
- Выходит, доля кинорежиссера была и остается тяжелой?
- Конечно, есть люди, обладающие большим авторитетом и имеющие возможность получать для реализации своих проектов существенную государственную поддержку. Вот они могут заработать, но таких раз-два и обчелся. Я к их числу не принадлежу.
- Вам не приходило в голову снять музыкальный клип или рекламный ролик?
- У меня были такие замыслы. Я знаю точно, что снял бы хороший клип, но мои идеи не вызвали отклика - в этой сфере работают исключительно молодые ребята. Наверное, мне в спину говорили: зачем нам связываться с этим дедом Мазаем?
- Могли бы вы сделать успешный фильм в Голливуде?
- Нет. У меня был проект в Голливуде, меня позвали после выхода моего фильма "Затерянный в Сибири". Я считаю, что режиссер должен быть хозяином ситуации, он должен о своих героях знать все: где они родились, в какой школе учились, почему так себя ведут, почему одеваются именно так. Там о людях я не знаю ничего, а здесь мне про них известно все. К тому же языковой барьер. Я очень люблю и забочусь о своих героях, эти чувства я могу передать только при помощи артистов. Такие вещи не конвертируются. Многие наши танцовщики выступают на лучших западных площадках, успешно играют наши хоккеисты в Америке - у них язык универсальный. А вот, скажем, Владимир Машков, замечательный артист, в Голливуде большого успеха не добился, и вряд ли это у него получится.
- Какой проект вам предложили в Голливуде?
- Под меня был выбран сценарий, в котором рассказывалась история, произошедшая в польском концлагере. Они понимали, что американский режиссер такой фильм не сделает - нет соответствующего опыта. Начали собирать деньги. Все шло очень медленно. Мне объяснили, что малобюджетные проекты длятся по несколько лет, поэтому американские режиссеры обычно имеют по пять-шесть проектов. Прошло два года, у меня появился второй проект, на который тоже стали собирать средства. Мне стало скучно, перспективы я не видел. В начале 90-х в России с кино было совсем худо, меня пригласили преподавать в Германию на меньший, но крепкий заработок, и я поехал туда.
- Вы недавно получили Государственную премию. Каковы ваши ощущения от этого события?
- Ощущения приятные. Это была деловая процедура: вышел президент и делал свою работу с уважением к людям, каждому сказал два слова, раздал медали, потом вынесли по бокалу шампанского, люди пригубили и разошлись. Нормально. Я рад за мою команду, я постарался включить в список награжденных максимальное количество людей.
- А денежным выражением премии вы довольны?
- Оно приятно, но жизни моей не поменяет. Мне нужно поставить в мастерской телефон, это я и сделаю┘
