"Арбат" на Умете

В глубинке предпочитают журавля, который на земле, той синице, которая в небе (колодец в селе Архангельское Пензенской области).
Фото автора

Дороги страны – ее изнанка. Веселая, печальная, глупая, серьезная, феодально-инновационная, как и вся российская действительность сегодня. 1600 километров от Москвы до Оренбурга автор этих строк преодолела за 24 часа, убедившись, что автотрасса № 5 по-прежнему живет своей особенной жизнью. Законы которой полезно знать путешественнику.

Есть одна общая для всех наших городов и весей черта. Подъезды к региональным столицам на протяжении нескольких километров вдруг резко расширяются. Здесь они выложены отличным асфальтом и украшены разметкой. Однако стоит отъехать от очередного центра цивилизации, как транспортная артерия склеротически сужается, покрываясь рытвинами, трещинами и нашлепками из свежезалитого в ямы асфальта.

Один такой участок, на границе Оренбургской и Самарской областей, выглядит особенно оригинально. Здесь заливали не просто ямы, а колеи, образовавшиеся на размягченном в жару асфальте в силу возраста и качества покрытия. Но получилось не совсем то, на что рассчитывали изобретатели. Главный изъян проекта заключался в том, что теперь колеи стали несколько выпуклыми и требовали от водителя еще большего мастерства. Все искупалось, однако, соображением эстетическим: реализация гениальной задумки местных дорожников придала трассе кокетливо-полосатый вид.

Дорога имеет свое население, прочно, хотя и неформально, прописавшееся вдоль «пятерки». Государственниками выглядят на ней строительные рабочие в оранжевых куртках, по-хозяйски расхаживающие между мчащимися автомобилями с лейками и лопатами в руках. Из леек, которые сделаны путем прилаживания ручек и носика к обычному оцинкованному ведру, они поливают смолой щели в асфальте. Особенное удовольствие получают дорожники тогда, когда им разрешают загнать водителей-путешественников под лавку нехитрым способом под названием «односторонний объезд». Первого мая, в праздник, сразу за Рязанью действовал один такой: моя машина простояла в пробке пять часов, иногда двигаясь со скоростью 1 метр в минуту, только потому, что узкий участок предполагал движение лишь в одну сторону и торопящихся к праздничному столу граждан пропускали в оба направления по очереди.

Высший слой придорожных государственников представлен, конечно, сотрудниками ГИБДД. В многолетней борьбе за изъятие неформальных штрафов они опробовали множество методов, выделив среди них самые результативные. Коронным является сегодня игра в прятки. То есть пост устанавливается вовсе не там, где он нужен – на опасных участках, а там, где его совсем не ждешь.

К примеру, если перед тобой абсолютно ровная и прямая трасса, и покрытие гладкое, и пара полос откуда-то добавлена, и ничто не мешает на хорошей скорости совершить безопасный обгон неспешного деревенского трактора, загруженного сеном, – присматривай за кустами. А главное, резко снижай скорость. Потому что в девяти случаях из десяти в ближайшей посадке обнаружится «Мерседес» с голубой полоской на боку и радаром на крыше. Особо неленивые наблюдатели радарчик и в руках подержат – оно того стоит. И стоит недешево: самодеятельные расценки для нарушителей растут вместе с официальными штрафами.

Еще одна народная примета скорой встречи с гаишниками: знаки ограничения скорости там, где они ни теоретически, ни практически не оправданны. В общем, бдительность и еще раз бдительность.

Путешествие по глубинке по-прежнему демонстрирует переход нашего сельского хозяйства на новый, видимо, очень инновационный уровень. Потому что старый, советский способ производства разрушен полностью и восстановлению не подлежит. Но ведь мы что-то едим каждый день! И не все съеденное – заграничного происхождения. Больнее всего, судя по дизайну прорезанных автотрассой деревенских ландшафтов, переход к капитализму сказался на животноводстве. То есть стада коров, еще 15 лет назад в обилии пасшиеся по обочинам, исчезли начисто. А руины колхозных коровников высятся среди бурьяна остовами вымерших динозавров, постепенно превращаясь в места стихийных мусорных свалок.

Парии дороги – продавцы. Они делятся на несколько категорий: от старушек, предлагающих огурцы и малину со своих грядок, до хмурых кавказцев, нанятых для реализации внушительных партий разноцветных садовых гномов. И те, и другие спешно отворачиваются, стоит достать фотоаппарат. Каждый дорожит своим рабочим местом. Каждый вне закона. Огромная армия, растянувшаяся на полторы тысячи километров, государство в государстве. Можно предположить наличие некоего соглашения между ними и дорожниками-государственниками. Какого-нибудь договора о разграничении полномочий. Или пакта о капитуляции. Или договора о ненападении. Скорее всего все-таки о найме и охранных услугах.

Придорожный товар может многое поведать об изменениях в стране. Востребованы состоятельной публикой гномики. Но исчезли напрочь, к примеру, «хрустальные» городки – рабочие стекольных фабрик, не получавшие в годы перестройки зарплату, больше не торгуют на обочинах люстрами.

Важная часть дорожного бытия – еда и ночлег. В последние годы появилась масса мотелей. И чем ближе к Москве, тем их больше. Разительно не похожи они на привычные одноэтажные дешевые комнатки из западных фильмов, единственное предназначение которых – устроить на ночь путешественника. Наши – почти все – рассчитаны на состоятельных постояльцев: пафосные башенки на фасаде, монументальность в архитектуре и намек на роскошь в интерьере отталкивают массу непритязательных туристов, которым вовсе не нужно снимать номер на сутки с сауной и сопутствующими ей удовольствиями.

Зато именно эту категорию путешественников стремится обиходить обжорный городок под названием Умет, что в 300 километрах уже от Москвы. Двухкилометровый участок узкой дороги по обочинам уставлен забегаловками весьма сомнительного вида. Перед входом каждой – дымящийся мангал и легко одетая блондинка. Дощатый домик сооружен на скорую руку, но обязательно есть крохотная веранда с парой столиков. Еда так себе, в окрестностях не слышно собачьего лая, что уже наводит на размышление. Здесь и ночью не останавливается жизнь: владельцы кафе украсили свои заведения не только запоминающимися названиями – «В гостях у тещи», «У сестер», «Стой!», но еще и иллюминацией. Самая замысловатая реклама в этом смысле в заведении «Арбат». Цветастая пальма переливается огнями над крышами длинных грузовых фур со спящими в кабинах водителями, облюбовавшими это место по причине относительной безопасности ночлега в людном и вечно не спящем поселке.

Часа через три въезжаешь в Москву. Страна осталась за спиной.