Коллайдер по небу летит

В окно маршрутки, стоящей в пробке, неслись едкий запах дыма и завывание пожарных машин.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

– Поправь радио, – приказывает мама. – Про капельки рассказывают, которые я пью.

Я шевелю розетку, прижатую книжкой «Изделия ядерного приборостроения стран – членов СЭВ».

– ...И почувствовала себя молодой и здоровой, как тридцать лет назад! – похрюкав, договаривают из приемника.

– Опять пропустила, – расстраивается мама. Похоже, ежедневные радиосеансы внушения нужны ей больше самих капель.

– Да мы слушаем эту рекламу уже пятый раз, – начинаю я, но она снова требует тишины. Ведущий читает сводку погоды.

– Будет магнитная буря, – мама начинает рыться в коробочке с лекарствами. – Марья Алексеевна советует таблетки заранее принимать. Спорить с ней о том, что подобные предупреждения вреднее, чем сами бури, – бесполезно.

– Моль, моль! – по кухне порхает золотисто-бежевая крошечная бабочка. Мама охает, пока я с сосредоточенными интервалами хлопаю в ладоши. Загнанная бабочка садится на холодильник и после прицельного удара «Изделиями ядерного приборостроения» становится сплющенным перламутровым трупиком.

– Не знала, что они у меня живут... Что ж, всем кушать хочется, – виновато говорит мама.

Она низко склоняется над столом, проводит по нему кончиками пальцев, потом берет потемневшую губку, сметает крошки бородинского хлеба и осторожно стряхивает их в ведро под раковиной. Ведерко выложено прозрачным мусорным мешком. Наконец-то я вижу их вместо газет. Но мешок этот, похоже, несъемный, уж больно у него вид потрепанный.

Мама включает воду, начинает греметь тарелками. Несмотря на жалобы, голос ее звучит серебром. Она похожа на пичугу, которая суетится в клетке. Скоро шум и звонкие трели сменятся стуком массажного коврика – ничто, даже приход гостей, не должно нарушить заведенный порядок. Раздается звонок в дверь. А вот и гости – Марья Алексеевна, соседка. У нее халат, скрепленный на мощной груди английской булавкой, и густой голос трибуна:

– Предупредить зашла – буря магнитная сегодня. Что за напасть такая!

– Не слушайте про них, сразу легче станет, – советую я.

– Как это – не слушайте? – удивляется Марья Алексеевна.– Мы должны быть готовыми. Я сегодня и на улицу не выйду. В Англии, небось, тоже заранее объявляют?

– Там только настоящие бури объявляют.

Соседка снисходительно изучает меня:

– Может, и про коллайдер они не слышали?

– А что случилось?

– Запустили его, махину этакую... – она авторитетно показывает пальцем наверх. – Ужас, что в космосе устроили, поэтому и погода ненормальная.

Я начинаю хохотать, между приступами смеха убеждая Марью Алексеевну, что коллайдер запускали, но не в космос, а она мне не верит. Хотя продолжает задавать новые вопросы:

– Как у них с кризисом?

– Да ничего хорошего. Денег и работы все меньше.

– Да уж, – понимающе кивает она. – У меня внук в интернете работает, так ему свадебный салон задолжал, а похоронное бюро раньше времени зарплату выдало... А цены тоже растут?

– Цены падают, – снова обескураживаю я соседку. – Ведь товар некуда девать.

В условиях кризиса ремонт квартиры становится настоящей катастрофой. Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

– Все по-другому, – то ли с завистью, то ли с иронией замечает Марья Алексеевна, уходя. Она разочарована, но остается при своем мнении. – У них пираты, а у нас зато – магнитные бури!

Снова звонок. Это сантехник Петр:

– Купили?

Каждая встреча с Петром приближает нас к ремонту маминой сантехники.

– Ага, купили,– я протягиваю ему трубчатую гармошку из пластмассы.

Он деловито крутит ее:

– Не подходит. Длинная гофра нужна.

Опять... Что же раньше не сказал? Расстроенная, я отправляюсь в поход по хозяйственным магазинам, но того, что нужно, нет ни во втором, ни в третьем, ни в четвертом. Погода портится прямо на глазах – небо заволакивает тучами. Хотя это не тучи, это клубы едкого дыма. Во-он за теми семнадцатиэтажками что-то разгорается. Наверное, автомобильные покрышки. «Съезжу-ка еще к метро, – решаю я, останавливая маршрутку, – подумаешь, лишних пятнадцать минут». Но мы проезжаем всего триста метров, чтобы застрять на перекрестке. Там, прямо на наших глазах, происходит авария. Одна машина взвизгнула тормозами, возмущенно гуднула вслед пешеходу, который по-мышиному перебегал «зебру». А в это время в нее въехала другая. Из первой вышел симпатичный парень и, скромно помахивая бейсбольной битой, направился к другой машине. Но он быстро спрятал биту за спину, потому что из распахнутой дверцы показался сапожок на тоненькой шпильке – оттуда вылезла девушка.

И вот они разбираются между собой, а мы в маршрутке терпеливо ждем. Только сидящий напротив малыш капризничает. Мама пытается развлечь его:

– Смотри – милиционер. Вон, видишь, жезл в руке держит.

– Я его боюсь! – мальчик прячет лицо в мамино пальто.

– Не бойся! Он совсем не страшный, просто деревянный.

На газоне застыл разрисованный болван. Это уже третий в окрестностях. Вчера я проходила мимо притаившихся у кустов злобной деревянной бабы и ее кавалера, такого же урода в фуражке, только без полосатой палочки. Кто устроил в нашем микрорайоне это преступление против вкуса? У изготовителей должны быть сообщники в префектуре. Участники аварии тем временем всё договариваются между собой. «Бейсболист» – галантно придерживая биту за спиной. А в окно маршрутки несутся едкий запах дыма, завывание пожарных машин и – это точно не покрышки дымят – стрекот вертолетов МЧС.

– На севере Москвы крупный пожар, горит склад кондиционеров, – объявляют в магнитоле у водителя.

Вот тебе и пятнадцать минут... Картина окружающего мира становится все более апокалиптической, и я уже вижу, как территорию микрорайона засасывает в воронку магнитной бури – вместе с вертолетами, ухмыляющимися болванами и бейсбольной битой. «Обойдемся без этой гофрЫ, то есть гОфры. Ну её. Если предупреждают о бурях, значит, есть на то весомые причины. Скорее домой!» – вылезаю я из маршрутки. Осталось поверить в летающие коллайдеры.