Игорь Яркевич
Человечество предало космос... Фото Александра Анашкина
Про космос стали забывать. Как будто бы никакого космоса никогда не было. Космос слишком высоко и далеко, чтобы его можно было потрогать или хотя бы представить. Есть земля, есть сверху плотные слои атмосферы, потом Луна, а дальше уже непонятно что, где светят звезды.
На моих глазах развалились три мифа: миф космоса, миф русской литературы и миф СССР.
Прилетали на Землю инопланетяне или нет – уже как-то все равно. И боги русской литературы уже не пугают – вот нам объяснили, что Достоевский со слезинкой ребенка ушел не в ту степь.
Миф СССР оказался наиболее долгоиграющим – на нем, как стало понятно с аннексией Крыма, в отличие от космоса и русской литературы еще можно спекулировать.
Все мое детство мне морочили голову космосом, но все-таки не заморочили. В детстве я хотел быть кем угодно, то только не космонавтом. В итоге у прогрессивного человечества интереса к космосу все меньше, межпланетные перелеты к далеким мирам перестали тревожить воображение, остались земные дела: Украина, мост через Керченский пролив, цены на нефть, сложные отношения с Западом.
Космос напоминает о себе только падением из него в Тихий океан разгерметизированных орбитальных станций с красивыми названиями «Мир» и «Прогресс».
Но русского человека всегда тянуло в космос. Тянуло с нескольких сторон. Его тянул туда Федоров, который обещал, что в космосе начнется великий проект воскрешения отцов и человечество перейдет к вечной жизни. Тянула любознательность – что, мол, там, на далеких планетах? Тянул Пушкин и другие русские писатели возможностью только в космосе избавиться от вечного русского беспокойства и только там, в космосе, ответить на проклятые русские вопросы, на которые на Земле уже ответа не найти.
Сначала русский человек не хотел в космос. Он не верил в космос. Он не верил, что в космосе ему будет лучше, чем в России. Что там он встретит не инопланетян и не другие миры, а все ту же бюрократию и сонный социум. Те же плохие дороги. Тот же замкнутый круг проклятых русских вопросов – все то же самое, что и здесь. И зачем тогда лететь?
Все-таки русского человека в космос запустили. Запустили несколько раз. Но там ему быстро надоело. Хотя первый раз вроде бы все было хорошо, и русский человек вернулся из космоса с улыбкой. Это был Гагарин. Но дальше он уже возвращался из космоса без улыбки. Смысл полетов в космос растворился в космическом пространстве. В космосе были только пустота и твердые предметы... Тем более из космоса пришло уже все то, что русскому человеку было надо от космоса.
Из космоса пришел вирус полетов в космос. Русский человек заразился им навсегда. Это было даже еще раньше полетов русского человека в космос.
Космос многое дал. Космос дал желание петь про него песни и читать про него книги. Поэтому песни про космос и научная фантастика пришли из космоса. Они были интереснее космоса. Тем более что полноценная встреча с космосом была неопределенной. Пока шли только предварительная стадия и разминка. Настоящая встреча ожидалась примерно в XXI веке, пока XXI век был еще впереди. Об этом фильм Кубрика «Космическая одиссея 2001 года». Он отодвинул полноценную встречу с космосом на дважды знаковый 2001 год – первый год XXI века, нового тысячелетия. В этом году человечество должно встретить инопланетян или хотя бы инопланетный разум, а XXI век и третье тысячелетие будут эрой космоса.
Но потом все изменилось. Человечество предало космос. Дата встречи с инопланетянами отодвигалась все дальше и дальше. Человечество обрюзгло и отяжелело. Оно больше стало интересоваться Землей. Тем более на Земле появились интересные вещи – новые коммуникации. Интернет и мобильный телефон. Электронные карты. Зубные импланты. Пластиковые окна. Жидкокристаллический монитор. Безвизовый режим путешествий. Даже тайну своего происхождения человечество уже не искало в космосе. Человечество стало к этой тайне индифферентно и почти равнодушно. Если оно, по Дарвину, от обезьяны – ну и ладно. Если от Бога – лучше, чем от обезьяны, но в принципе все равно. Если от инопланетян – тоже все равно. Космос уже не так манил и притягивал. Космонавт и космический инженер ушли из списка престижных профессий; мальчики в детстве больше не играют в космонавтов, а девушки стали больше обращать внимания на олигархов и кутюрье, чем на космонавтов. Песни про космос звучали все тише, а потом и совсем замолкли.
Мечте о полете в космос и тайне своего происхождения из космоса человечество предпочло порнофильм и компьютерную игру.
Свое предательство космоса и равнодушие к нему человечество оправдало страхом перед космосом.
Это видно по фильмам. С каждым следующим фильмом человечество тянется к космосу все меньше, а боится его все больше.
В «Космической одиссее 2001 года» Кубрика человечество в космос верит. Верит, что из космоса когда-то давно прилетели инопланетяне, чтобы дать нам разум и вытащить нас из обезьяны. В космос оно летит ради ответов на самые главные вопросы: кто мы и откуда? Встреча с инопланетянами уже совсем близко.
В «Солярисе» Тарковского человечество настроено к космосу уже не так позитивно. Уже нет романтики, но какие-то надежды остаются. Свет далеких звезд еще манит. Человечество уже знает, что там нет Бога и нет инопланетян, но какая-то живая материя, кроме газообразных состояний и метеоритов, еще возможна. Эта живая материя больше враг, чем друг. Она может, как в «Солярисе», вывернуть космонавта наизнанку, но при этом реализовать все его тайные мечты.
Дальше, когда дата – 2001 – приблизилась еще и до XXI века и третьего тысячелетия было уже не так далеко, романтика света далеких звезд кончилась. С инопланетянами, если они есть, контакт уже невозможен. Нейтралитет тоже. Возможна только, как в «Чужом» Ридли Скотта, война.
Вместо более-менее человекоподобного красавца инопланетянина пришел первобытный зверь с пупырчатым хвостом и с кислотой вместо крови.
Чем больше приближалась обозначенная Кубриком дата – 2001, тем иллюзий в отношении космоса становилось все меньше. А потом... Когда человечество перешло через эту дату, уважения к космосу не стало вовсе. У Германа в «Трудно быть Богом» в космосе человека ждут не человекоподобные существа с более высоким, чем у человека, интеллектом, а такие же люди. Но уже без всякого интеллекта. В космос лететь не надо. Там нет братьев по разуму. Там братья без разума. Земля по уровню развития намного выше. И в космосе человечество встретит, если только встретит, пародию на себя.
В «Меланхолии» Триера космос представлен уже только как комета, которая прилетит из космоса и взорвет Землю. Это и будет та самая долгожданная встреча с космосом. Других встреч с космосом не ожидается.
Все песни про космос уже спеты. Все книги про космос уже написаны. Все фильмы про космос уже сняты. Про космос все уже известно. В космосе когда-то летал первый советский спутник, который подавал сигналы «бип-бип». Потом туда летали советские собаки Белка и Стрелка, а затем первая в мире женщина-космонавт Терешкова. В космосе есть черные дыры. Расстояние в космосе измеряется в парсеках, а время – в световых годах. Время в космосе течет быстрее, чем на Земле. В космосе когда-то был Большой взрыв. В результате чего образовалась Вселенная. Больших взрывов могло быть много. Вселенных тоже. Там есть планеты, на которых может быть вода, из которой могли бы появиться братья по разуму. Братья по разуму представлены со всех сторон и во всех видах, но пока так и не встретились. Встреча с ними откладывается навсегда. Или очень надолго, а летающие тарелки и контактеры перешли в область психиатрии.
Причин для полетов в космос все меньше. Но ситуацию спасает афоризм Канта: «Лишь две вещи поражают меня: звездное небо надо мною и нравственный закон внутри меня».
Поэтому романтики дальних перелетов в другие галактики и поиска внеземных цивилизаций могут вздохнуть облегченно. Космос априори вписан в генетику человека. Звездное небо никуда не делось. Полеты в космос будут продолжаться.
Звездное небо уже не так непонятно, как при Канте. Но все еще непонятно. Человек еще мечтает о далеких перелетах и надеется где-то там далеко встретить что-то человекоподобное, тем более что на Землю братья по разуму все равно не прилетают. Космос еще тянет к себе и в себя.
Про космос еще будут новые стихи и песни.
