Друг или портянка? Футбол рассекает узлы и завязывает узы

Стихийный триумф футбола во время чемпионата мира – 2018 на Никольской улице в Москве. Фото агентства «Москва»

(Продолжение цикла очерков о футболе. Начало см. «НГ» от 10.04.25).

Летом 2018 года Россия принимала чемпионат мира по футболу и выдала свой максимум: новые стадионы, выход в восьмую финала, образцовую организацию турнира, праздник мира и спорта.

Род людской... Две недели сквозь Никольскую невозможно было пробраться. Заполненная гостями со всего света, она напоминала мне Венецию в дни карнавала. Только без масок. Всюду стихийная радость. Шляпы и бейсболки европейцев-северян чередуются с мерно качающимися тенистыми сомбреро юга. Испания и Мексика. Португалия, Чили, Перу... Как жалко, что нет Италии и Аргентины (Месси)! Как жалко, что рано вылетела Бразилия! А Никольская переливается стеклянными гирляндами над головами, и всюду девушки, девушки, девушки рассыпаны, как нарядные фантики, как кружащиеся конфетти...

Футбол делит и единит. Так мы в детстве на даче в «Заветах Ильича» по Ярославской железной дороге, делясь на команды, парами, обнявшись, подходили к выбиравшим нас капитанам:

– Луна или солнце?

– Аргентина или Бразилия?

– Друг или портянка?

И вовсе не обязательно «портянка» играла хуже, чем «друг». А после игры обе команды усаживались на краю канавки, свесив в нее натруженные ноги, и предавались рассказам о героях спорта.

Футбол – дело горячее, дело чести и поле брани. Футбол доказал, что пусть за две тысячи лет, но Колизей превратился в «Уэмбли», «Маракану», «Лужники», а бойцы-гладиаторы – в форвардов и хавбеков. Трибуны бушевали, когда Мбаппе глиссировал над газоном со скоростью водяного мотоцикла. Лука Модрич филигранными пасами выводил на голевые позиции разыгравшихся хорватов. Стадионы взревывали и покрывались мурашками дрожи, когда в атаку шла сборная Бельгии и казалось, что, кроме де Брюйна, Лукаку и Азара, никого на поле больше нет: столько точности, мощи и красоты было в их неудержимых накатах через все поле.

Мяч круглый, от него можно всякого ожидать.  Кадр из фильма «Лев Яшин. Вратарь моей мечты». 2019

Я посмотрел по телевизору много игр, не задумываясь о том, а как, собственно, они строятся. Яркие частности, отвлекающие детали маскировали суть дела. Поскольку ФИФА за все годы с 1955-го по 2018-й так и не приняла в расчет наши ФОФУ, то «три корнера» никому не давали право на пенальти; а такая интересная новация, как «пендаль на вратарских лаптях», оставалась втуне, не позволяя отодвигать точку штрафного удара дальше от ворот. И тем не менее именно чемпионат надоумил меня аккумулировать прежний опыт дачной «покатой лужайки» и нынешний – лучших команд мира, чтобы вывести еще одну формулу футбола, передающую динамику игры, развернутой во времени. Причем универсальность формулы охватывала не только 90 минут конкретного поединка, но распространялась на любой матч в поколениях – я бы сказал, уходила корнями в долготу дней. Нет, я не претендую на то, что моя формула учитывает все аспекты игры, все ее неисчислимые нюансы; что, вышелушивая ядро, она принимает во внимание и осколки скорлупок, а в них может скрываться своя правда. Недаром мое зрелое наблюдение ФИФА не оценило точно так же, как наши детские новшества. Речь у меня идет лишь о том, как в кратчайшей форме выразить механизм игры: из какого повторяющегося мотива она складывается? А вариации учесть немыслимо. Как говорил комментатор Вадим Синявский, «мяч – круглый», что означает: от него всякого ожидай.

Вот вратарь другой команды Юрка Филимонов вводит мяч в игру. Полузащита и оба нападающих четко его контролируют. Идут пасы поперек поля на своей половине с постепенным продвижением к центру. Наконец вся эта распасовка кому-то надоедает, и он бросается в атаку, выказывая доступную ему изобретательность, прыть и ловкость ног без никакого мошенства. Судьи у нас нет, но за честностью игры следят все пары участвующих в ней глаз.

Противник рвется к нашим воротам. Не скажу, что мы сохраняем невозмутимость. Нет, мы в панике. Нас объемлет ужас. Наш вратарь Мишка Рыжий, обычно любитель покомандовать, уверенный в себе крепыш-второклашка, похожий на маленького генерала, нервно прыгает в воротах, уповая на единственную штангу – рябую березу.

Сумятица в штрафной площадке. Частокол ног. Мяч рикошетит во все стороны.

Крики:

– Рука! Рука! Пеналь...

Возмущение:

– Какая рука? Плечо!

Чертыханья. Удары. Долгожданный гол. Но чаще – мимо или мы отбиваемся.

Мишка вытаскивает мяч из кустов и вбрасывает в поле. Настает наш черед проявить себя в наступлении.

Затеваются пасы поперек поля на своей половине. Полный контроль. Все учтено. Учет и контроль. 

Но невозможно учитывать и контролировать до бесконечности, не предпринимая никаких инициатив. У кого-то сдают нервы, и он кидается в атаку. Если умеет, финтит. Если не умеет, а пофинтить хочется, начинает фикстулить, пока не теряет мяч. Приходится всем за него отдуваться. Мяч возвращен, атака продолжается. Теперь противник в панике пятится к своим воротам. Суматоха в штрафной площадке. Частокол ног. Где мяч? А! Вот он.

– Ребя, Клим куется. Пеналь!

– Я не куюсь. Ты сам себя подковал...

Удар. Филимон рыпается и накрывает мяч в левом нижнем.

А дальше все повторяется в том же духе и у нас, и у взрослых футболистов по формуле: 

контроль – импровизация – хаос. 

Контроль – перепасовка на своей половине.

Импровизация – взрыв атаки.

Хаос – бедлам в штрафной площадке соперника.

Конечно, импровизация может окончиться ударом по воротам, а то и голом так, что до хаоса дело не дойдет, но механизма игры это не меняет, только укорачивает в моменте. А разница классом игры сказывается на том, что в действиях лучших команд больше импровизации и меньше хаоса. Иными словами, футбол есть чередование контроля и хаоса через прослойку импровизаций. Вся красота – в них. Контроль необходим, чтобы перевести дух, а хаос – чтобы внести в игру необходимую для азарта дозу случайности. Вроде просто. Но у этой простоты такое число вариаций, что она владеет сердцами многих из нас уже 100 лет.