Маргарита Васильева
Концертный номер «Лебедь» на музыку Камиля Сен-Санса на экзамене мальчики исполняли в трусах для гимнастики. Фото РИА Новости
В семье шутили, что Эльдару Рязанову я обязана жизнью. Правда это или нет – судите сами. Давным-давно, в конце 1956 года, мои родители собирались пожениться. Однако невеста Дина на тот момент являлась звездой большого спорта с соответствующим характером, а жених Борис был добрейшего нрава, но с Алтая, и при необходимости впадал в несгибаемое сибирское упрямство. В тот декабрьский вечер Борис приехал к будущей жене и ее матушке с культурной целью: все трое собирались на какую-то загадочную «Карнавальную ночь» никому не известного молодого режиссера Рязанова. Билеты купили заранее – в те времена поход в кино был событием. Но чемпионка Дина на что-то разобиделась и наговорила окружающим много интересного. Борис сначала терпел и пытался разрядить обстановку, но в итоге рассердился и он. Атмосфера предельно накалилась, и будущая теща поняла, что тещей ей явно не бывать. Про свадьбу уже и речи не шло, но не пропадать же билетам в кино. В итоге все трое мрачно поползли в кинотеатр. Бывшие влюбленные шли колонной по одному, шествие замыкала страдающая мать недавней невесты. В фойе троица с отвращением разглядывала фото актеров на стенах, не покушаясь ни на пиво, ни на мороженое. Однако в зале произошло чудо. Уже с первыми звуками бодренько подпрыгивающего вальса всем почему-то стало легче. Потом заулыбался отвергнутый жених, а злобная невеста прыснула со смеху. Будущая теща перекрестилась и повеселела. Как-то незаметно Дина прижалась к плечу Бориса, а в конце картины все вообще забыли про ссору и шли домой, напевая запомнившиеся мелодии и блистая цитатами. В итоге молодые расписались в первый же рабочий день нового года и не расставались до самого конца.
А летом в начале 2000-х я сидела в утренней полупустой кофейне на углу Владимирского и Невского, чувствуя себя глубоко несчастной. Надо было продвигать торговую марку, которая вообще не хотела никуда двигаться, и заказчик уже злобно скалил желтые клыки. Подняв голову от блокнота, я увидела за соседним столиком человека, показавшегося мне знакомым: живые карие глаза, широкое лицо, крупная фигура. «Не получается?» – спросил он меня так дружески и просто, как будто мы были давними приятелями. Я кивнула.
«У меня тоже ничего не получается! – сказал он со вздохом и слегка подвинул стул в мою сторону. – Задумал вроде хорошо, а в итоге – шиш с маслом. Или даже без масла…»
Мы обсудили, почему у каждого «не получается», попытались убедить друг друга, что все получится, и, слегка приободрившись, безымянно расстались. Впрочем, мое имя ему ничего не говорило, а мне не хотелось признаваться, что я узнала Эльдара Рязанова, снимавшего на тот момент «Ключ от спальни».
А вот первая встреча с Александром Демьяненко прозвучала веселее: в середине 90-х мне потребовался мужской голос (баритон) для озвучивания рекламного ролика. За пробами я отправилась в Санкт-Петербургский театр комедии имени Н.П. Акимова, и встретили меня там самым душевным образом. Один актер был лучше другого, я подружилась с половиной труппы, но для полноты картины попробовала и Александра Сергеевича. Вот тут-то и началась клоунада. Сначала все было чинно-благородно, по техзаданию. Но потом он заявил: «Что-то скучно выходит! Может, эротики добавим?» И так задышал в микрофон, что я со смеху чуть не упала со стула. «А если интригу, интригу?» – не успокаивался актер и, не дожидаясь команды, врубил загадочность на полную катушку. Короче, на озвучивание выбрали не его. Жаль, если честно. Через пару лет после этого мой знакомый финн в приватной беседе признался, что посмотрел комедию всех времен и народов, лучше которой не создало человечество. «Ты должна это увидеть! Там студент в очках на стройке, и здоровенный тип его хочет поймать…»
– Ясно, дорогой Матти. Видела я эту комедию сто раз, даже со «студентом в очках» знакома лично.
– Невероятно! Подпиши у него кассету!
– Вот еще! Не люблю я такое. Предпочитаю общаться с актерами как с людьми, а не как со «звездами».
И не стала. А Демьяненко ушел сначала из Акимовского театра, а потом и из жизни…
|
|
Комедийная погоня за студентом-очкариком не только стала лидером кинопроката в стране, но и покорила сердца зарубежных зрителей. Кадр из фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». 1965 |
Может показаться странным, что заказчики отвергали голоса таких прекрасных актеров, которые не просто демонстрировали красивый тембр, но и отыгрывали текст, добавляли в него характер и свежие акценты. Не случайно я хохотала над «вариациями на тему» в исполнении Демьяненко. Но ведь и у заказчика было свое видение мира, иногда не совпадающее с актерским. Записывая пробы, я всегда старалась объяснить задачу и ожидания другой стороны. Вопрос в том, было ли это интересно самому актеру – ведь и ему хотелось добавить немного жизни в рекламу, пусть на уровне интонации. А заказчик часто «многоуровневый»: младший менеджер отвечает перед старшим, тот – перед еще более старшим, а потом появляется «приемная комиссия», готовая забраковать уже готовый ролик, потому что в последнем кадре, длящемся полторы секунды, у второстепенного персонажа радужка глаз не того цвета.
Есть и еще один подводный камень: считается, что если за кадром звучит голос известного актера, то это может отвлекать зрителя от смысла ролика, и вместо размышлений о прелестях зубной пасты он будет отгадывать, кто именно про эту пасту вещает: то ли режиссер Якин, то ли царь Иван Васильевич.
Кстати, здоровенный тип, который гонялся за Шуриком по стройплощадке и звался Алексеем Смирновым, мне, увы, не встречался, но я сотрудничала и дружила с его племянником Юрием. Вы не поверите: фантастическое сходство! Причем не только внешнее. Я мало встречала столь добрых и обаятельных людей. Юрий, конечно, рассказывал мне про своего знаменитого дядюшку, который всячески баловал мелкого племянника, басом пел ему смешные песенки-перепевки собственного сочинения, а на дверь туалета прикрепил табличку «Тронная». Своих детей у Алексея Макаровича не было, Юрий – сын сестры актера.
А еще мне довелось некоторое время редактировать передачу «Городок» с Юрием Стояновым и Ильей Олейниковым. Илья Львович был человеком мирным, очень много курил и не был чужд чувства прекрасного: только зазеваешься, а он уже цоп за коленку! И сам извиняется: «Ну, это машинально, как-то само получается!» Сердиться на этого человека было невозможно. Зато на меня пару раз сердился Юрий Николаевич. В мои обязанности, в частности, входило составление музыкальной справки: делался хронометраж всей музыки, вошедшей в передачу, и прописывались авторы мелодий – во избежание нарушения авторских прав. А я иногда ошибалась с композиторами. Помню, как пропустила маленький отрывок из Тихона Хренникова. Ох, уж мне попало! «Ты же профессиональный человек! – шумел Юрий Николаевич. – Как ты вообще могла такое прозевать!» Конечно, виновата. Но не ошибается тот… К тому же этих мелодических кусочков такое количество, да еще в аранжировках, да еще был соблазн приписать иной мотивчик Владимиру Горбенко, сочинявшему музыку для передачи. В любом случае по моей вине ни один «Городок» не пострадал, но дотошности в характере добавилось.
А знаете, какой главный вывод из всех этих историй? Если вы перед фильмом поссорились с близким человеком – не спешите выбрасывать билеты. Сначала попробуйте вместе посмотреть в одну сторону, например на экран. Всякое бывает.
