Ян Шенкман Дмитрий Быков боится, что его обвинят в разжигании национальной розни. Не обвинят. Его новый роман «ЖД», который выходит на следующей неделе, заподозрить в оголтелом шовинизме могут только оголтелые шовинисты. Книга получилась уж скорее о железных дорогах России, чем ЖДах. Забавный эвфемизм. Но не о нем речь.
Название сам автор расшифровывает многообразно: жесткий диск, жаркие денечки, жуткая дрянь, живой дневник, живые души и даже жирный Дима. А вы что подумали?
Пожалуй, больше всего подходят «Живые души». «ЖД» – по сути, и есть попытка написать второй том бессмертной гоголевской поэмы, а заодно осовременить первый. Не зря же и Быков назвал свою книгу поэмой. Не сказкой, не романом, не эпопеей. Хотя в эпическом размахе ему не откажешь. И объем соответствующий. Семьсот страниц.
Концепция Быкова такова. Хазары и варяги (евреи и русские, демократы и государственники, но это скорее символ, условное обозначение) на протяжении тысячи лет с одинаковой силой терзают территорию, именующуюся последовательно БС (бескрайней степью), РИ (российской империей), СР (советским раем), ПА (постсоветским адом). Поочередно сменяя друг друга у власти, хазары и варяги, Юг и Север, будучи пришлыми племенами, безжалостно исстребляют местное население. Безвольный, жалкий, поэтический народ, который для простоты мы назовем славянами или васьками, по терминологии Быкова.
Север и Юг, одерживая временную победу, предлагают стране вертикальную и соответственно горизонтальную модели развития.
Варяжского типа садист и демагог всякий раз хочет превратить Россию в казарму, где главным предназначением гражданина является беспрерывное мучение или ранняя насильственная смерть.
Хазарского типа демагог и бизнесмен предпочитает убивать не физически, а интеллектуально, поощряя в народе только три основных занятия: жрать, испражняться и трахаться. При этом четыре трети населения являются нерентабельными, а потому неизбежно оказываются на помойке жизни. Узнаваемая картина, не правда ли?
Все наши опричнины и революции, застои и отстои являются лишь следствием и прикрытием непрерывной борьбы хазаров с варягами, двух зол одинаковой пробы. При этом страдает народ, у которого и имени-то человеческого нет.
Принцип существования быковской России – чем хуже, тем лучше. Самоистребление идет полным ходом. Стороны соревнуются друг с другом в садизме и беспринципности. «Вы размножаться, может быть, хотите, рядовой Воронов? – говорит персонаж-варяг с выразительной фамилией Плоскорылов. – Вы и так уже настолько размножились, что страна не может вас прокормить! Вы должны не размножаться, а сокращаться до количества, потребного в свете высших нужд! И когда указанное сокращение произойдет, мы сможем приступить к великой арийской мистерии!»
Схожим образом ведет себя и хазарская сторона. Другая лишь аргументация: права человека, гуманизм, свобода, открытое общество. А результат тот же – тотальное вымирание.
По Быкову получается, что и первый, и второй этнос России одинаково не подходят. Казалось бы, в таком случае опереться стоит на третью силу, выведенную в романе под видом васьков (это окультуренные и продезинфицированные бомжи, которых горожане в романе используют в качестве маленьких домашних друзей человека – наравне со столь любимыми москвичами собачками) – но и тут: стоп-машина. Совершенно лишенные амбиций, воли, травяные растения: из таких народ не построишь. Тех, из кого еще можно создать новый-старый народ, необходимо какое-то время водить по лесам и болотам – что некоторые герои романа и делают. Сколько и скольких нужно водить, Быков не пишет. Он вообще не отвечает в классическом смысле ни на один вопрос.
Основная мысль, лелеемая и развиваемая Быковым прежде в журнальных публикациях, стихах и романах («Оправдание», «Орфография», «Эвакуатор»), разлеглась во всей своей наготе на кушетке психоаналитика: Россия ходит по замкнутому кругу, как разомкнуть его? Выход предлагает отец Николай. Чуть ли не единственный вменяемый герой «ЖД». Но и он рисует мрачные перспективы. «Давайте все делать вполруки, и мир продлится. Есть люди... которые вполруки ничего делать не способны, вот и рушится вокруг них все это домино... Мы опасны для мира в его нынешнем виде, да, но мы по крайней мере удерживаем критерий; все рухнет – но останется среди этого стоять какая-то палка, вокруг которой в будущем и можно строиться. А сейчас оно осыпается просто так, кучкой, и, что вокруг этого выстроится – вопрос». То есть гибель неизбежна и так, и так. Если поводы для оптимизма и есть, то чисто метафизические. Реальность же не лезет ни в какие ворота. В краткосрочной перспективе торжествует зло. Всем рекомендуется расслабиться и думать о вечном.
И все-таки книга эта не о России. По крайней мере не только о ней. За вычетом провиденциальных, чисто русских идей, быковские упреки адресованы всему человечеству. Ведь, если вдуматься, все мы немножко варяги. А некоторые до такой степени, что с ними и в троллейбусе ехать страшно. Не говоря уже о хазарах. Внутренний хазар расслабляет людей до амебного состояния. Борьбу, о которой пишет Быков, можно трактовать и в другом смысле, метафорически. Как борьбу человека с самим собой. Прекратится она только со смертью. Пока одно зло борется с другим внутри черепной коробки и вне ее, приходится констатировать, что мы все еще живы. Живые души. Но, разумеется, обреченные.
