В чемоданчике ничего не стучит

А человека нет.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Сначала голос. Прежде всего голос. Добрый вечер, господа радиослушатели. Василий Аксенов после эмиграции работал на радио, «клеветал», как принято говорить. Я до сих пор помню его голос. Сначала на «вражьем» радио. Потом, когда за каким-то очередным «комментарием» (о них, о проклятых комментариях, см. ниже) звонил ему в первый раз. Убийственное впечатление: тот же удивительный, шикарный голос. Проза? Да, проза. Читал. Журнал «Юность». И прочее.

Но голос...

А до эмиграции была всесоюзная известность, книги и снятые по ним фильмы. После – возвращение на Родину и мировая известность. Букеровская премия, признание.

Русский писатель Василий Аксенов умер в понедельник в Москве на 77-м году жизни. Церемония прощания с ним пройдет сегодня, в 11.00, в Центральном доме литераторов. Похоронят Аксенова на Ваганьковском кладбище.

А сейчас – то, что все пишут в таких случаях. Но все-таки необходимое. Просто потому, что нелишне еще раз напомнить. Василий Павлович Аксенов родился в 1932 году в Казани. Сын репрессированных родителей. Его мать, Евгения Гинзбург, выжившая, написала впоследствии знаменитый «Крутой маршрут». Сам же Аксенов начинал в еще более знаменитую «оттепель». Повести и романы: «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», «На полпути к Луне» и пр. Замечательные детские книжки «Мой дедушка – памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит». Знаменитый (ну да, опять-таки знаменитый) неподцензурный альманах «МетрОполь». Так и неизданный. Эмиграция. Публикация написанных в СССР «Ожога», «Острова Крыма» и др. Новые книги, крах СССР, возвращение советского гражданства. Новые книги. Упомянутое уже признание. Болезнь.

* * *

Все знают про джаз, про Аксенова – успешного, модного мужчину и писателя. Мачо. А есть ведь еще и детские книги. Волшебные книги. Еще раз назову: «Мой дедушка – памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит». Любимые не только мною, но многими. Мы, кстати, и Юза Алешковского сначала узнали по «Кыш и Двапортфеля», а уж потом по «Николаю Николаевичу». Критик и журналист Андрей Чертков написал в своем блоге, что когда-нибудь внуки Аксенова скажут: «Наш дедушка – памятник». И будут правы.

И в самом деле: правы.

* * *

Наверное, если бы наши президенты не занимались в минувший понедельник «перезагрузкой», новость о смерти Аксенова прошла бы по телевизору первым номером. И хорошо, что не прошла. Если писатель идет первым пунктом новостей – он не писатель. Или, скажу мягче, не вполне и не только писатель. Разумеется, в понедельник по Первому каналу сразу показали документальный фильм об Аксенове. Цинизм, но, по сути, ничего плохого. Я о том, что некрологи на известных людей, которым уже немало лет, все пишут заранее, заранее же снимают и документальные фильмы. Ждут. Не то чтобы в нетерпении ждут. Не то чтобы хотят смерти – просто лучше сделать работу заранее, не спеша, все равно же придется. Никто не вечен. Не сейчас, так через год, через два – все равно пригодится, не пропадет. А тут... Все было слишком очевидно: последние полтора года Аксенов тяжело болел, лежал в больнице. Надеялись только те, кто очень любил.

Врачи тоже иначе относятся к смерти. Да все иначе относятся. Кроме по-настоящему близких людей. А таких даже среди поклонников – мало. Знаете, сегодня Аксенов, вчера Людмила Зыкина, позавчера Майкл Джексон. Все мешается, все мельтешит. Смертный, но все равно – карнавал, новостной повод. Журналисты звонят Ахмадулиной, Войновичу, «друзьям и коллегам», просят «комментариев» (см. выше). И у тех, и других – звонящих и отвечающих – нет другого выхода. Надо звонить, надо отвечать.

А человека нет.

А писатель Аксенов умер.

Навсегда.

В чемоданчике больше ничего не стучит.