В Ялте вялых тел

Совковая хохлушка М.Монро причалила в самостийную Украину прямиком, без остановок.

Автобус опасно петляет по горным тропинкам. Она сидит лицом к пассажирам и вещает, что гора Ай-Петри ("Ай" по-гречески значит святой, то есть святой Петр, и высоту смогут запомнить даже самые маленькие экскурсанты, потому что находится она в числовой последовательности, то есть 1, 2, 3, 4, то есть 1234 метра над уровнем моря) единственная доступная туристам вершина на южном берегу Крыма. Она говорит, что только в 187... году инженер имярек, окончательно спятивший, послал императору конкретный план дороги на эту заоблачную вершину. Автобус возбужден! Невротический бред алкоголиков в редкой солидарности с изголодавшимися влагалищами сливается в общий постимперский гул. Монро (не ведая, конечно, что творит) упоминает Екатерину с ее романтическим "Путешествием из Москвы в Тавриду" и неискренне радуется лишней сотне деревенщиков, которые были сюда завезены во имя последующего процветания. Она свидетельствует и о победительном плавании императрицы по Черному морю, опуская, конечно, просьбу нездорово эмансипированного Потемкина - надеть белый адмиральский мундир - и любовный ответ Екатерины, что, дескать, "батюшка, за мной в этаком мундире моря будет не видно!".

Прозорливо поняла, что не видно будет! Его до сих пор нам не видно.

Чахоточная Ялта и Ливадия с узенькой царской тропой. Включается Монро: детей возьмите на руки, взяли? - ну и хорошо, четыре девочки ужасно любили Ливадийский дворец и бегали там летом по горным тропинкам. Причиной всему был целебный климат Крыма, отмеченный, кстати, незаурядным доктором Боткиным┘ Знал ли, докторишка, спрашивает Монро, что будет расстрелян вместе с принцессами ни за что ни про что, а?..

В Крыму есть нечто женское. Непреодолимое в своей ненужности. Прекрасно-бесплодное - это и Черчилль уловил во время Ялтинской конференции. Спросил: "А можно ли купить?" В ответ: "Все в нашей стране принадлежит советскому народу!"

Все, чего не видно за грандиозной задницей, принадлежит советскому народу. В этом смысл советской власти. Как любого курорта.

Я плавала и возвращалась. Выходила из моря, щурилась, выискивая полотенца. Выискивала мальчика, который спал (якобы) на полотенцах. На всяком курорте девушек больше, чем мужчин. И все мужчины смотрят на поджаренные девичьи тела, как на девичьи тела, смутно понимая, что мечта в образе одного лишь девичьего тела некоторым образом их унижает.

В этом смысле роль отца унижает тело любой девочки. Даже не унижает, но нагружает баулами тухлого символизма. Любая девочка уходит от отца, с отцами остаются дегенератки. Лишь в заскорузлой литературщине образа можно хныкать о южной красавице "КРЫМ", покинувшей ялтинскую столовку Союза писателей.

Все знают, что в Ялте уже нет никакого союза никаких писателей.

Вопрос в другом.

┘Чебуреки, котлеты в тесте, молодая свежая кукуруза, пахлава медовая и трубочки со сгущеночкой, креветка крупная, жареная, копченая мидия плюс рапан, кальмары в майонезе - и я сказала подавальщице:

- Я ненавижу майонез!

Она в ответ, заискивая:

- Я тоже.