Евгений Лесин Максим Гликин. 35 времен года. - М.: Апарт, 52 с.
А.Максимов (Максим Гликин). Российская преступность: кто есть кто / На китайском языке.
Максим Гликин - руководитель отдела политики "Независимой газеты". Я, впрочем, уже довольно давно знаю его как поэта. Печатались в одних и тех же сборниках, выступали не раз вместе. И о стихах я его писал - было дело.
Но более всего мне нравится его книжка про преступность. Мало того, что про преступность, так еще и на китайском языке! Вот уж воистину - китайская грамота. Впрочем, такая уж у нас преступность. Сложная и загадочная. Без иероглифов не разберешься.
Стихи, наверное, тоже можно перевести на китайский. Хотя на родном, конечно, привычнее и сподручнее: "Мы готовы встать без суда у стенки. / Уезжая, скажем, где прячем деньги: / Неизвестно, будет ли путь обратно. / Все неясно, непрочно, все вероятно. / Мы страхуем имущество, сделки, души, / Понимая: и этот контракт нарушат..."
Отдел политики. Там, сами понимаете, не до стихов. Там все больше про СПС да про КПРФ. Поэзии мало. Хотя вот, скажем, Зюганов. Ходит на книжную ярмарку на ВДНХ. Каждый год. А Кириенко, помню, ходил на поэтический вечер во дворе Литинститута. Тепло было, стихи да девушки, вино да поэты. Никакой почти политики.
Как там у классика, у Северянина? Долой политику - Сатанье наважденье...
Начальник отдела Сатаньего наважденья поэт Максим Гликин. Сижу на летучке, гляжу на поэта, на Гликина Макса с тоскою гляжу...
Рыба ищет, где глубже, поэт - где хуже. Поэту дискомфорт нужен. Читатель пускай радуется, он зритель, потребитель, клиент, его не интересуют наши проблемы. То есть как раз именно наши проблемы - сделанные предметом искусства - его и интересуют. Я трагедию жизни претворю в грезофарс, писал все тот же классик.
Вот и мы. Претворяем. Трагедию жизни - кто во что горазд и кто как умеет. Утром в газете, вечером в сонете. "Жизнь, не играющая в кино. / Свет убегающий, длящийся, брезжущий. / Ты мое око без всяких но, / Мое поэтическое убежтище".
Прошу поэтического убежища.
