Самиздат переиздат

Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР. 1950-1980. В 3-х тт. - М.: Международный институт гуманитарно-политических исследований, 2005.

После чтения антологии самиздата, где впервые собрано все самое заметное и неподцензурное за тридцать советских лет, поневоле завидуешь сорокалетним: это же идеальная школьная хрестоматия по русской литературе (а также философии, социологии, истории)! Если начинал жизнь с учебника по литературе 82-го или 84-го (в эти годы самиздат уже заглох, а интернета еще не было) - то хоть учитайся потом, а базовые ценности и навыки уже заложены: безвольные, лишенные энергии. Когда эти ценности не таят в себе интриги, загадки, они не вызывают и интереса к чтению. Нет органики, нет комплексного ощущения литературы. Спрашивается, почему не читают сегодня нормальную литературу? А потому.

Как системно, как ненавязчиво, как верно устроила все природа - чтобы вначале Мандельштам-Цветаева-Ахматова, а следом сразу текст песни "Я был батальонный разведчик", а потом "Окаянные дни" Бунина, а потом песня Алешковского про окурочек, а потом Чаадаев и сборник "Вехи", потом Высоцкий с Окуджавой и Галичем┘ Когда тебе "Философические письма" Чаадаева продают, как нечто запрещенное, когда это превращается в чтение шпионской шифровки, - блин, так и умным-то недолго стать. И сам не заметишь.

Самиздату мы обязаны существованием глубоко образованных сорокалетних людей, которые начинали именно с этого, а не с "┘писатель глубоко раскрыл образ страдающей Катерины, в которой, как в зеркале, угадывается вся пореформенная Россия┘". Да-да, именно начинали. Я провел маленький соцопрос среди старших товарищей. Вот две цифры: один Мандельштама в самиздате прочел в 11 лет, другой - "Закат Европы" Шпенглера в 15┘ Третий рассказал, что в 1979 году на улице Трубной была вполне обычная квартира, в центре которой стоял огромный ксерокс, вынесенный якобы из "Литературной газеты", на котором чуть ли не в открытую штамповали в фабричных количествах Булгакова, Карамзина, Солженицына и даже Джойса. Анекдот такой ходил в 70-е: "Бабушка, вы зачем "Войну и мир" перепечатываете?!" - "Хочу, чтобы внук Толстого почитал. А ничего, кроме самиздата, он не читает".

Отсюда вывод: бог с ней, с политикой. Просто читателя надо заинтриговать. Как именно, не так уж и важно. Феноменом самой читающей страны мы обязаны не многотомью собраний сочинений, а потаенностью, загадочным флером, сопровождавшим самиздатовскую (то есть самую что ни на есть обычную) литературу. Это же касается и самиздатовских журналов - были и такие ("Грани", "Континент", "Поиски", "Сумма") - в некоторых из них даже перечислялись в выходных данных реальные фамилии издателей. Живущие в каком-нибудь Кривоколенном, пять, как говорил незабвенный Глеб Жеглов. То есть люди, по сути, сами себе срок накручивали. Ей-богу, не надо думать, какой учебник брать за основу преподавания литературы сегодня - берите этот, прямо так, без купюр и печатайте! В том же порядке. "Скажите, что она воровка и убийца",- говорил папаша Мюллер, когда искали радистку Кэт. Скажите нынешним детям, что за это чтение раньше срок могли дать - детей будет не оторвать!

Открываю третий том, где самиздатовские тексты перемежаются с официальными заявлениями и статьями в "Правде" тех лет, а также письмами общественности в связи с делом Сахарова и Солженицына. Среди прочих - докладная записка товарища Капитонова, который совершенно спокойно, без доли иронии употребляет в секретном (!) докладе для внутреннего ознакомления (!) партийных работников высшего эшелона выражение "горячо одобрили". Рабочие горячо одобрили. Потрясающе! Ну ладно, для лохов из крайкома партии это выражение сойдет, но своим-то, в ЦК, зачем? Они и в самом деле верили, что бывают в человеческой природе такие реакции? Кстати, эти докладные записки с кодом "совсекретно" - тоже своего рода самиздат. Самиздат КПСС. Для своих. Самиздат - норма жизни.

Там же: "Это хорошо, - сказал рабочий Гомельского станкостроительного завода им Кирова т. Кременчуков, - что наши академики в своем глубоко аргументированном письме так единодушно и убедительно показали истинное лицо Сахарова". Глубоко и убедительно. Рабочий гомельского завода. И стал свет, и увидел т. Кременчуков, что это хорошо┘

А потом сразу - Солженицын. "Бодался теленок с дубом". "Давненько я не помню такого интересного чтения, как речи на ХХII съезде". "Бесцветный съезд ХХI", "славные начинания ХХ съезда". Какое трепетное отношение к съездам - к этой тоске совковой, смертной. То есть Солж отличает их один от другого, следит. Да и все они следили.

Вот какое открытие я сделал: самиздат - не игнорирование, а пристальное всматривание и вчитывание в советскую власть, тщательный к ней интерес. Болезненный и завистливый: нам бы такие ресурсы и масштаб. Самиздат - козни отставной любовницы по отношению к мужчине, женившемуся на злой и глупой дуре. То есть не яду в компот подсыпать, а зло и тонко высмеивать при знакомых якобы счастливый брак. Но в расчете, чтобы ОН знал. Чтобы ОН понял, какую ошибку совершил. Муж - это власть; любовница - литература, живое слово. Жена - соцреализм, имитация, суррогат. Самиздат - это и месть власти за то, что не заметила, не оценила таланта. А ведь умей оценить - глядишь, и не было б самиздата. И заодно - никакого постсоветского пространства.

Если представить, что был еще точно такой же пласт магнитиздата да добавить сюда интернет - господи, нам ли бояться "ястребов"! Как сказал Жванецкий, власть просто не знает, с чем она столкнется, заставь опять людей уйди в подполье. Тут такой опыт!

У нас любят рисовать самиздат эдаким вольным ветром - мол, ничего кроме литературы, сплошное искусство. Тем не менее значительная его часть (особенно в 70-е) подчеркнуто, в открытую политизирована: начался расцвет самиздата, третий его период (первый - 50-е, когда печали в основном "бывших" наших, второй - до 1965 года, до процесса Синявского и Даниэля). В 70-е в самиздат начали писать, как в интернет, - то есть он стал не просто чтением, а каналом общения, обсуждения, с обратной и мгновенной связью. Можно даже стало ответить запрещенному автору. Интернет придумали тоже в 70-е - уж не советский ли самиздат брали за основу разработчики? Принципы те же. Кстати, в очень многих публикациях "Антологии" в качестве источника стоит ссылка на интернет. По-видимому, за двадцать перестроечных лет многие самиздатовские вещи так и не были изданы на бумаге. То ли издатели считают это невыгодным, то ли┘ Да нет, нет. Разве может быть сегодня что-то опасное в Чичибабине или Федоре Раскольникове (том самом, который написал открытое письмо Сталину)? Так что будем считать: просто случайно так совпало, что только в интернете большинство самиздатовской публицистики до выхода "Антологии" и можно было почитать. Ну, просто вся бумага на Дарью Донцову пошла, не хватило.

О том, насколько актуален сегодня круг обсуждавшихся в те годы проблем, и говорить не буду. Владимир Буковский в "┘И возвращается ветер" описывает один из распространенных стереотипов интеллигенции 70-х, которая так объясняла непротивление режиму: "Открытые протесты играют на руку сторонникам твердого курса в Политбюро и мешают "голубям" проводить либерализацию┘ Открытые протесты мешают успехам либерализации, которых можно достичь с помощью большой политики и тайной дипломатии┘" Даже смешно. Та же гниль, прости господи, что и сейчас.

Самиздат (составители антологии считают, что истории самиздата в России чуть ли не триста лет) - не что иное, как вариант политической оппозиции, в которой участвуют неполитики. Отсюда - огромное количество риторики, эмоций, но и - отсутствие конкретных программ, практики. Либерализм 90-х, взращенный диссидентами, таким и остался литературным, публицистическим. Отчего он до сих пор и слаб в бодании с властью-дубом петровской еще закваски.

Напоследок еще цитата. "В 1949 году помещен в психбольницу за то, что подал заявление о выходе из комсомола". Это - о самиздатовском авторе Револьте Пименове. Во время последней президентской кампании услышал я по радио такое сообщение: "В одну психбольницу привезли бюллетени для голосования, в которых уже были заранее проставлены галочки напротив одной фамилии. Двое сумасшедших отказались подписывать - указав на то, что анкеты уже кем-то заполнены".

В психбольницы у нас, как и прежде, абы кто не попадает.