Игры разума

Борис Крюк считает себя «диспетчером в футболе».
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

На современном телевидении, где многие передачи рождаются и исчезают без следа и сожаления со стороны зрителей чуть ли не ежемесячно, имеются и свои долгожители, интерес к коим не угасает уже более 30 лет. О феномене этого мы говорим с ведущим программы «Что, где, когда?» Борисом Крюком.

– Борис, прошло пять лет, как вы приняли бразды правления после смерти Ворошилова. Что, на ваш взгляд, изменилось?

– Мне кажется, что программа стала другой. В ворошиловских передачах большое значение имело противоборство ведущего и игроков. Ворошилов ходил есть знатоков. Он себя накручивал, он шел на борьбу, чтобы выиграть у знатоков, поскольку был на стороне телезрителей. Я же со знатоками все-таки – играюсь. Не как кошка с мышкой, конечно, но такого напора, как у Ворошилова, у меня нет. Разве только в качестве ответной реакции, если начинается «бунт на корабле». Я не считаю, что игра удалась, если я знатоков обыграл. Я всегда им объясняю, что у меня функция диспетчера в футболе, то есть я делаю передачи, задавая им вопросы, на которые, я надеюсь, они ответят.

– Часто говорят, что всего два оригинальных отечественных проекта на телевидение – это КВН и «Что, где, когда?». А что, действительно, никто на Западе не додумался поставить рулетку, задавать вопросы и снимать об этом передачу?

– Нет. Там следить за игрой ума интересно ограниченному кругу людей. Я не могу сказать, что неинтересно вообще, потому что я помню, как мы с Ворошиловым ездили играть с нью-йоркскими банкирами. Им было интересно. Забавно, что они только к к середине игры поняли, на чем тут ловят.

– Зато у нас в стране это уже стало какой-то сектой. 10 тысяч человек по стране играют в «Что, где, когда?».

– Да, это так. Но телевизионная программа и игра «Что, где, когда?» – разные вещи. В нетелевизионном варианте людям нравится соревноваться на то, кто ответит на большее количество вопросов.

– Вас заботят рейтинги программы?

– Вы знаете, не могу сказать, что ради них работаю, хотя конечно, обращаю внимание, если, например, рейтинг снизился. Опыт показывает, что у «Что, где, когда?» постоянный зритель. А рейтинг зависит от времени выхода и от того, что идет по другому каналу. Например, если в этот момент идет какой-нибудь фестиваль юмора или концерт, это снижает рейтинг, а если идет какой-то фильм, то нам проще.

– Интересно получается. Ваш интеллектуальный зритель в этот момент уходит от вас к Петросяну? Как это объясняете?

– Я думаю, что людям нравится отдыхать. Знаю, что не только юмор по другому каналу снижает наш рейтинг, но и, например, какие-то расследования-исследования на НТВ. А вот фильмы нас не пугают.

– Почему вы отменили денежные призы игрокам?

– Мне казалось, что это немного мешает игре.

– Какая была максимальная сумма?

– Миллион рублей современных денег вручали, как приз лучшему игроку в году. А так максимум пять тысяч долларов. В среднем же две-три тысячи долларов за выигравший и понравившийся вопрос. Но я посчитал, что складывалось неправильное ощущение того, что знатоки сходят с ума из-за того, что им нужны деньги. А это не отражает их сути. И когда мы деньги убрали, телезритель увидел, что знатоки по-прежнему сходят с ума, хотя они уже лет 5 ничего не получают.

– Не трудно ли было работать на программе после ток-шоу «Любовь с первого взгляда», которое, мягко говоря, было малоинтеллектуальным?

– На самом деле, там ведущий, как тамада, который, как на свадьбе, должен подстраиваться под присутствующих. Не знаю, я не менял имидж. Я как на «Любви с первого взгляда» был самим собой, так и остаюсь им сейчас. Я рос на «Что, где, когда?» с детства, и мне тренироваться, чтобы ее вести, было не надо.