Александр Жебин Тревожную весть сообщили зарубежные информационные агентства: в Желтом море вчера произошла перестрелка. Артиллерия Северной Кореи обстреляла южнокорейский остров, южнокорейская артиллерия открыла ответный огонь. У Пхеньяна своя версия: первыми стрельбу начали южнокорейцы.
А ведь за несколько дней до этого с Корейского полуострова поступили сообщения о некоей подвижке в беспрецедентном по длительности дипломатическом марафоне по решению ядерной проблемы Корейского полуострова. Пхеньян показал бывшему директору ведущего американского атомного центра Лос-Аламосской лаборатории Зигфриду Хекеру предприятие по обогащению урана. При этом было сообщено, что КНДР приступила к строительству собственного легководного реактора, для которого этот уран должен использоваться в качестве топлива.
Хотя творение «чучхейской» конструкторской мысли и промышленности будет гораздо скромнее двух «миллионников», которые в 1994 году Северной Корее обещали, но так и не построили США и их союзники, сигнал, посланный Пхеньяном, вряд ли допускает много толкований: не хотите помогать – справимся как-нибудь и сами.
И вот орудийная перестрелка. Не исключено, что Пхеньян, прибегая в своем поведении к преднамеренной жесткости, хочет показать, что он разочарован линией «стратегического терпения», иначе – невнимания к вопросам нормализации отношений с КНДР, которую избрала администрация Барака Обамы со времени ее прихода к власти.
В следующем месяце исполнится два года очередному, самому длительному перерыву на шестисторонних переговорах. Весной 2009 года об отказе участвовать в них заявила сама КНДР, раздраженная осуждением в Совбезе ООН ее попытки запустить искусственный спутник, который многие интерпретировали как испытание межконтинентальной баллистической ракеты. Однако впоследствии, не без участия Китая, куда в нынешнем году дважды съездил северокорейский лидер Ким Чен Ир, в Пхеньяне стали намекать на возможность возврата в переговорный процесс, правда, на определенных условиях, главным из которых называлась отмена санкций, наложенных на КНДР после ядерного испытания СБ ООН в июне 2009 года.
Но, как оказалось, к переговорам не готовы и сами американцы, а также Южная Корея и Япония. Они настаивают, чтобы северокорейцы конкретными делами продемонстрировали искренность своих обещаний отказаться от ядерных программ. Иными словами – также требуют односторонних предварительных уступок и явно не спешат вернуться к обсуждению проблемы, утверждая, что «переговоры ради переговоров» не нужны.
Курс на «стратегическое терпение» выглядит как комплекс мер, призванных подтолкнуть северокорейский режим к краху. Он был выстроен, очевидно, в расчете на то, что, во-первых, ухудшение состояния здоровья северокорейского лидера на рубеже 2008–2009 годов и его возможный уход с политической сцены вызовут борьбу за власть и даже раскол в руководстве КНДР, что приведет к дестабилизации политической ситуации в стране. С другой стороны, расширительно толкуемые Западом санкции ООН в сочетании с дополнительными ограничениями, введенными США и их союзниками в одностороннем порядке, должны были максимально затруднить даже легальную внешнеэкономическую и внешнеторговую деятельность этой страны, осложнить ее экономическое положение и вызвать в конечном счете недовольство партийно-хозяйственной номенклатуры и широких слоев населения. Фактически речь шла о попытке создать в КНДР классическую революционную ситуацию, при которой верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому.
Однако события пошли по иному пути. Северокорейцам удалось стабилизировать ситуацию в верхних эшелонах власти. Они провели партконференцию, обновили состав центральных партийных органов, введя в них деятелей, которые призваны стать опорой будущего руководителя страны, на роль которого, похоже, готовится Ким Чен Ын – третий сын нынешнего лидера. Создание современного предприятия по обогащению урана, технический уровень которого, по признанию Хекера, его поразил, подтвердило то, о чем столько раз предупреждали целый ряд специалистов – санкции будут малоэффективными, если вообще будут таковыми, и скорее всего дадут, как уже не раз демонстрировало развитие ситуации вокруг этой страны, противоположный эффект.
Так что экскурсия, устроенная американскому ученому в святая святых северокорейской ядерной программы, – это приглашение США к разговору. Что бы ни говорили о непредсказуемости и иррациональности северокорейского режима, его линия на протяжении последних двух десятилетий на самом деле по-своему оказалась на удивление прагматичной, обеспечив выживаемость страны в чрезвычайно неблагоприятной для нее международной и сложной внутриэкономической ситуации.
В то же время в Пхеньяне скорее всего понимают, что, не достигнув хотя бы минимального компромисса с США, ему не удастся обеспечить достаточной безопасности и тем более получить доступ к иностранным инвестициям, без которых модернизация экономики невозможна. Однако там весьма своеобразно, как показывают нынешние события, пытаются убедить Вашингтон всерьез отнестись к призывам выполнить обещания, данные Вашингтоном еще в 1994 году, о нормализации межгосударственных отношений.
═
