Извилистая фотолента истории

Лола Гарридо привезла в Москву свою впечатляющую коллекцию винтажных фотоотпечатков. Фото РИА Новости

«Собирать фотографии – значит собирать мир», – утверждала американская писательница и критик Сьюзан Зонтаг. Одну из таких особенных мозаик окружающей действительности представляет собой собрание испанского коллекционера, куратора и критика Лолы Гарридо. Ее частная коллекция, а значит, и особенная картина мира на сегодняшний день объединяет более 700 винтажных отпечатков классиков фотографического искусства. Более 80 из них привезли в Музей частных коллекций ГМИИ им. Пушкина в рамках выставки «В потоке времени». В трех залах музея в хронологической последовательности разместили «поток» снимков, которые, по мнению куратора проекта Ольги Аверьяновой, лучшим образом отражают тему портрета в фотоискусстве конца XIX – начала XXI столетия.

Среди представленных в экспозиции работ – шедевры признанных мастеров фотографии, в числе которых и приверженцы безупречных и эстетически прекрасных кадров, и мастера остросоциальной репортажной фотожурналистики. В одной экспозиции соседствуют первые экспериментаторы в фотоискусстве (Джулия Маргарет Камерон, Эдвард Стайхен и Альфред Стиглиц), легендарные европейские и американские фотографы 20–30-х годов (Андре Кертес, Лотта Якоби, Александр Родченко и Ли Миллер), профессионалы репортажной съемки (Эллиотт Эрвитт, Гарри Виногранд и Уокер Эванс), авангардные фотохудожники (Манн Рэй, Рене Магритт, Гарольд Эджертон и Рауль Хаусманн), знаменитые фэшн-фотографы (Лилиан Бассман, Ирвинг Пенн и Хорст П. Хорст) и современные авторы (Филип-Лорка Ди Корсия, Синди Шерман и Нан Голдин). Иными словами, более 100 лет истории, выхваченные объективами камер из беспрерывного и всеобъемлющего потока времени.

Первой в коллекции Лолы Гарридо стала работа Андре Кертеса: темный и туманный снимок отражения головы мужчины в воде. Возможно, изображение, купленное начинающим коллекционером почти 30 лет назад, явилось результатом случайного выбора, но ничто не характеризует фотографическое искусство так, как этот самый выбор. 

В конце 1960-х годов, размышляя о сущности фотографии, британский писатель и арт-критик Джон Бёрджер определил ее как свидетельство о выборе человека, осуществляемом в той или иной ситуации. Снимок, по его словам, – результат решения фотографа. Тогда, во время расцвета фотоискусства в целом и агентской фотодокументалистики в частности, монополией на право выбора, безусловно, обладал именно фотограф, решавший, запечатлеть тот или иной момент действительности или нет. 

Сегодня же, по прошествии десятилетий, уже созданные фотошедевры требуют от мира искусства все большего осмысления и рефлексии, а значит, право и задача выбирать неизбежно ложатся на плечи коллекционеров и кураторов.

Фотограф Берт Стерн сделал последний прижизненный снимок Мэрилин Монро. Фото с со страницы ГМИИ им Пушкина в социальной сети Facebook

Характеризуя себя как коллекционера, сама Лола Гарридо признается: «Я, будучи очень современной, каждый раз становлюсь все более приверженной классике». Такими же словами вполне могла бы описать свое творчество англичанка Джулия Маргарет Кэмерон, чей снимок «Пол и Вирджиния» (ок. 1865) в представленной выставке – самая ранняя из привезенных работ. Большинство созданных ею в середине 1860-х годов постановочных снимков, как и представленный в Москве, традиционны в своем содержании и отражают художественные вкусы и предпочтения Кэмерон, типичные скорее для Викторианской эпохи. В то же время, оставаясь консерватором в содержательном смысле, фотохудожница не боялась современности и экспериментировала с формой и даже составом растворов при проявлении фотографий, превращая свои кадры в «живые картины» и иллюстрации поэтических текстов. На снимках Кэмерон, как и во всей коллекции Гарридо, сплелись темы эстетики, женской красоты и эксперимента.

Экспериментальный подход к съемке коллекционер увидела и в цветных живописных фотографиях Эдварда Стайхена, выполненных в уникальной технике «цветного автохрома», изобретенной братьями Люмьер. Издалека снимок Стайхена 1912 года «У лодочного дома» с расплывчатыми контурами и приглушенными цветами напоминает работы французских импрессионистов, отражая актуальную для того времени борьбу за первенство между живописью и фотографией. Отголоски влияния живописи видны и в работах фотографов последующих десятилетий: Доры Каллмус, мадам Явонд, Лотты Якоби. В своих студийных портретах они с помощью выверенных манерных поз и продуманной композиции стремились придать кадрам аристократизм и особую изящность.

Такие «приглаженные» и приукрашенные свидетельства мира роскоши, красоты и беззаботности в экспозиции сами невольно вступают в визуальный диалог с другими снимками, отобранными куратором. Контрастом «салонному стилю» выступают работы фотографов, в объектив которых попадала прежде всего социальная повседневность. Диана Арбус и ее «Маргиналы», Артур Феллиг (известный под псевдонимом Уиджи), более 5 тыс. раз снявший преступления в Нью-Йорке, Гарри Виногранд, объединивший в своих работах документальность и экспрессивность, – молодые фотографы середины прошлого столетия как мозаику собирали свой художественный манифест из снимков улицы.

Но самые острые и знаковые кадры рождаются в столь же острые и знаковые моменты истории. В поисках такой неподдельной действительности Лола Гарридо приобрела снимки легендарных фотографов агентства «Магнум». В экспозиции представлен и самый известный и значимый для военной фотожурналистики противоречивый кадр легендарного Роберта Капы «Смерть республиканца». На снимке, сделанном им во время Гражданской войны в Испании под Кордовой в 1936 году, впервые в истории был запечатлен момент смерти.

Еще один основатель знаменитого фотоагентства Анри Картье-Брессон так и не понял своего коллегу, назвав Капу «искателем приключений с этикой». Себе же знаменитый создатель фотографической теории «решающего момента» отвел роль «искателя приключений с эстетикой». Снятые им через объектив любимой камеры «Лейка» кадры в эстетически прекрасной форме вмещали в себя какую-либо концентрированную идею, эмоцию, мысль. Подобно этому и коллекция Лолы Гарридо вобрала в себя концентрированный, многоликий и эстетически выверенный портрет потока времени.