Виктория Панфилова
Президенту Ирана Хасану Рухани предстоит обсудить в Ашхабаде непростые региональные проблемы.
Фото с сайта www.president.ir
Президент Ирана Хасан Рухани вчера прибыл в Ашхабад с государственным визитом. По итогам переговоров с туркменским лидером Гурбангулы Бердымухамедовым будет подписан пакет двусторонних документов. В последнее время контакты между главами двух государств участились, что объясняется увеличением количества совместных проектов и требующими срочного обсуждения вопросами региональной безопасности.
Сразу после провозглашения Туркменией независимости Иран стал для этой страны первым и крупнейшим после России экономическим партнером. Он и теперь занимает устойчивое второе место после РФ во внешнеторговом обороте Туркмении. Тенденции к большему сближению проявились в 1998 году, когда Ашхабад стал наращивать поставки газа в северо-восточный иранский Хорасан. В прошлом году заработала железная дорога, соединившая Западный Китай через Казахстан и Туркмению с иранской системой железных дорог.
Торговые отношения, прежде ограничивавшиеся поставками газа, обогатились иранскими поставками в Туркмению строительных материалов, автомобилей, продукцией машиностроительной и нефтехимической отраслей. Между странами развита приграничная торговля. Важно, что между Ираном и Туркменией заработали межобщественные связи, которые в советское время были прерваны, – по иранскую сторону границы проживает много туркмен. С учетом всего этого интенсификация контактов Ашхабада и Тегерана предстает закономерной.
Визит иранского президента в Ашхабад в значительной степени посвящен вопросам экономического характера. Накануне в столице Туркмении состоялся бизнес-форум с участием бизнесменов двух стран. Интерес, по словам министра городского и дорожного строительства Ирана Аббаса Ахмада Ахунди, со стороны инранцев проявлен к дорожному строительству, химической и нефтегазовой отрасли и сельскому хозяйству.
Но в иранско-туркменских отношениях, как считают эксперты, существуют и острые вопросы, без обсуждения которых Хасану Рухани и Гурбангулы Бердымухамедову не обойтись. «Растущая напряженность на афганско-туркменской границе не может не беспокоить Тегеран, особенно учитывая наличие катарского и турецкого «следов» в активности афганских группировок. Слабость силовых структур Туркмении, ставшая следствием политики нейтралитета, актуализирует вопрос о внешней помощи Ашхабаду в случае, если приграничные боестолкновения примут больший масштаб», – сказал «НГ» эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев. По его словам, закрытые консультации по этому вопросу между иранской и туркменской сторонами уже проводились осенью прошлого года. Их результаты неизвестны до сих пор, что, в общем, не является из ряда вон выходящим для политики как Туркмении, так и Ирана. «С учетом того, что угрожающие Туркмении афганские группировки в основном состоят из этнических туркмен Афганистана, отдельную озабоченность иранского руководства вызывает туркменская община в своей стране, насчитывающая около полутора миллионов человек. Иранские туркмены к тому же исповедуют суннизм, что позволяет заинтересованным внешним силам противопоставлять их шиитскому большинству и руководству Ирана», – отметил эксперт. Он напомнил, что еще в 1990-х раздражение в Тегеране вызывали попытки тогдашнего президента Сапармурада Ниязова взаимодействовать с туркменскими общинами соседних стран. «В последние годы этот концепт вроде бы деактуализировался, но риски видятся в ином. В частности, в стремительной радикализации туркмен Афганистана, ухудшении религиозной ситуации в Туркмении, активизации деятельности международных террористических группировок и их эмиссаров, которые привлекают жителей Туркмении для переправки в Афганистан, Пакистан, на Ближний Восток для обучения и последующего участия в боевых действиях», – считает Александр Князев.
Директор Аналитического центра МГИМО Андрей Казанцев обратил внимание на то, что Иран и Туркмения заинтересованы, как и все соседи Афганистана, в установлении стабильности и мира. Для Ирана это важно, поскольку через территорию этой страны идет основной поток наркотиков в Европу – так называемый западный маршрут. «На этом направлении Иран реально тратит огромные средства, перехватывая примерно 30% наркотиков, которые идут через его территорию. Это серьезный показатель», – сказал «НГ» Андрей Казанцев.
Другая проблема для Ирана, по словам Казанцева, – шииты-хазарейцы. «Это афганское меньшинство, против которого активно действовал «Талибан» и которое по религиозным обстоятельствам пользуется покровительством Тегерана. Поэтому Иран заинтересован создать эффективные механизмы взаимодействия со всеми соседями Афганистана и не допустить дальнейшей дестабилизации по периметру своих границ, в том числе в Туркмении», – сказал Казанцев. По его словам, Тегеран проводит особую линию в отношениях с постсоветскими странами, что признают даже западные эксперты, не жалеющие критики в адрес иранских властей, – Тегеран всегда стремился к мирному урегулированию конфликтов в республиках бывшего СССР. «Рухани, будучи политиком умеренного толка, продолжит эту линию. В частности, он не будет заострять внимание на планах Ашхабада поставлять газ в Европу, на что претендует и сам Тегеран. Однако если туркменская сторона проявит чрезмерное рвение в вопросе газообеспечения Европы, то вполне можно допустить, что Рухани напомнит о позиции Ирана, который выступает категорически против строительства любых трубопроводов через Каспийское море до принятия принципов его деления по национальным секторам всеми пятью прикаспийскими государствами», – сказал «НГ» Казанцев.
