Голосование ягнят

Власть инертна и равнодушна, силовые структуры беспомощны, интеллигенция ушла в отшельники, за внешним протестом радикалов проглядывается детская ранимость и комплексы; процессами в стране пытается руководить непонятно откуда взявшийся самозванец. Равнодушие власти отзывается болью в сердцах народных масс. Зреет революция. Самозванец, пользуясь всеобщим разбродом, берет власть в свои руки. Переворот происходит при снисходительном хихиканье (вначале) и мрачном унынии (в конце) зрителей.

Психологи, с которыми довелось пообщаться после премьеры, морщатся при слове «спектакль» или «игра»: тем не менее происходящее, не являясь театром по сути (сюжет и герои формируются по ходу, чистый экспромт), является чистейшим «театром» по степени эмоционального воздействия. Завораживающий эффект дополняется непониманием цели происходящего. Цель-то какая у спектакля? – допытываешься у психологов; никакой цели – отвечают. Увидеть человека в его развитии. Однако, по утверждению психологов, восемь случайно отобранных зрителей воспроизвели на сцене почти в точности историю постсоветских 90-х с пугающей узнаваемостью.

Суть метода проста: что бы мы ни играли, мы всегда реконструируем те ситуации, которые случались с нами в реальной жизни. Таким образом, происходящее на сцене – отражение, реконструкция глобальных процессов в обществе. Первая мысль, которая приходит после «Демократии»: никаких других 90-х, кроме тех, что были, у нас и не могло получиться: все закономерно. Возможно, утверждают психологи, что на сцене было разыграно и некое ближайшее будущее – но этого нам знать не дано. В этом – главная интрига «Демократии».

Чистота эксперимента, правда, была подпорчена тем, что в прошлую субботу на премьеру «Демократии» пришли люди, отчасти знакомые между собой, а то и вовсе заинтересованные – как, например, Михаил Угаров или драматург Михаил Дурненков, которые по результатам всенародного волеизъявления оказались на сцене в роли «просто людей». Однако самыми непредсказуемыми и интересными «героями» оказались все же случайные зрители. Скоро «Демократию» повезут в провинцию: вот там-то, по словам Михаила Угарова, и начнется самое интересное.

Психологические выводы о причинах не сбывшейся у нас демократии (мы не сильно ошибемся, если именно так сформулируем задачу проекта) можно, однако, сделать уже сейчас – по результатам спектакля-игры. 1. Отсутствие «естественных» лидеров – ими становятся «за неимением», в демократы у нас словно бы выталкивают, нет – в хорошем смысле – жажды власти и идеалистических устремлений. Отсутствие в конце концов обычной человеческой энергии. Отсюда – пугающая непредсказуемость действий власти. 2. Никто из избранных народом зрителей не знает, чего хочет: любые идеи строятся только на отрицании существующих. На демократическом сленге это называется «отсутствие позитивной программы». 3. Присутствие некой тайной пугающей угрозы, третьей силы, нейтрализовать и даже сформулировать которую никто не может.

┘Для полноты реконструкции 90-х спектаклю не хватало воровства в особо крупных размерах. Жизнь выдала спектаклю своеобразный сертификат правдивости: во время послепремьерной пьянки из гримерки была похищена вся выручка от проданных билетов. Похититель не найден.