В преддверии юбилейного, 20-го международного театрального фестиваля «Балтийский дом» в понедельник в театральном центре «На Страстном» прошла его презентация. Высшей его официальной точкой стала церемония награждения премией «Балтийская звезда» худрука Александринского театра Валерия Фокина, все остальное время прошло в дружеском общении, в разговорах о фестивале, который откроется 27 сентября в Санкт-Петербурге. В программе – спектакли Эймунтаса Някрошюса, который за прошедшие годы сыграл здесь все свои премьеры, а также – Римаса Туминаса, Иво ван Хова, Люка Персефаля и других. Римас ТУМИНАС, худрук Малого театра (Литва, Вильнюс) и Театра им. Евг. Вахтангова, – один из постоянных гостей фестиваля. Его спектакли Малого театра не раз были отмечены здесь наградами. У него за 20 лет сложился свой сюжет с питерским фестивалем, о чем он и рассказал корреспонденту «НГ» Ольге ГАЛАХОВОЙ.
– Что для вас означает понятие «Балтия», каково место Санкт-Петербурга в этой географии?
– По сей день не могу привыкнуть, что Петербург имеет какое-то отношение к Балтии. Мне казалось, Эстония, Латвия являются частью общего балтийского дома. И вдруг объявляют, что прибалтийский фестиваль будет не где-нибудь в Вильнюсе, а в Петербурге. Выход к морю у города, естественно, есть, но вот побережья, такого моря как бы нет. 30 лет назад существовал фестиваль в Прибалтике, в котором участвовали эстонцы, латыши, литовцы, почему-то белорусы и Петербург. Но потом этот фестиваль исчез, развалился. У прибалтийского фестиваля была премия «Ника» – переходная. Статуэтку победитель год у себя держал, чтобы потом передать следующему лауреату. Так случилось, что последним победителем этого фестиваля стал я, так эта «Ника» у меня и осталась.
Но вот возник такой человек – дьявол Сергей Шуб (руководитель фестиваля «Балтдом»), который вышел из этого Ада. Поначалу создал Чистилище, а теперь и Рай. Дьявол в Раю – это нечто странное. Прелесть в этом. Только дьявол может придумать такую затею и 20 лет продержаться, развиваться все интереснее и интереснее. Распространяться, расширяться – это свойство дьявола. И уже он вторгается в Москву, в другие страны, к нему приезжают театры из других стран. На фестивале «Балтдом» ты испытываешь отнюдь не конкуренцию – это территория самопознания. Главное не в познании петербургской публики, не в ожидании петербургской оценки, а в присутствии на территории, где ты созерцаешь, наблюдаешь и понимаешь себя.
Я помню первое свое участие. Был апрель. Мы автобусом ночью возвращались домой после обсуждения спектакля «Улыбнись нам, Господи». Тогда нас назвали победителями. Сейчас, слава богу, почти все фестивали отходят от того, чтобы что-то распределять. Все логично и просто: а кто судьи? Нет их – и не надо. Важнее самосуд.
Так вот этот дьявол отпустил меня из Петербурга победителем, чем-то помазал, что я остановился у Рижского побережья у какого-то озера и, как вышел из автобуса, так, как Христос, и пошел по воде в одежде, в свитере. Поплыл – на удивление всем актерам, которые не решались, то ли спасать, то ли смотреть на то, что со мной происходит. Добравшись до дому, я подумал, что это точно действие дьявола – этого Шуба, который устроил Рай для театра. Правда, огромное здание самого театра «Балтийский дом» очень пугает. У нас в Вильнюсе все как-то немножко низко, узко – у Шуба в Питере такая территория, что кажется, ты попал на космодром: то ли полетишь со своим спектаклем, то ли провалишься и не взлетишь.
В следующие наши приезды мы показывали «Вишневый сад», потом «Маскарад».
Хорошо помню, как первым играл «Гамлета» Някрошюс. Естественно, после спектакля шли обсуждения, и его там разбили, поколотили. Следующими играть свой спектакль «Маскарад» должны были мы. Някрошюс сказал мне, что порталы, широкая сцена, как сарай, помешали ему. Пространство поглотило актеров, особенно ширина авансцены. Он посоветовал мне сузить пространство, убрать авансцену – я так и сделал, но все равно провалился. Меня тоже разбили.
Все организаторы, которые сегодня делают фестиваль, – безумные люди. Это бесконечно трудная, ответственная, суматошная работа, и я их не понимаю. Как они это делают – я бы не смог сделать ничего. Хотя сам сейчас думаю про юбилей Вахтанговского театра, как отмечать девяностолетие. Те связи, что установились с «Балтдомом», с вильнюсским, с омским театрами, могли бы помочь проведению мини-фестиваля в ноябре 2011 года здесь, в Москве.
– Вы на юбилейный «Балтдом» привезете «Маскарад» вильнюсского Малого театра, который, как вы считаете, тогда провалился?
– Тогда да, но в Москве победил. Все логично. В свое время в Петербурге чеховская «Чайка» провалилась, а в Москве воскресла. Я успокаиваюсь тем, что в истории есть какие-то примеры равновесий.
«Маскарад» популярен, но надо уже с ним попрощаться. Я поставил в Вахтанговском театре «Маскарад» – подобие вильнюсскому, но здесь, в Москве, сложилась другая история, отличная, которая оправданна, логична. И встреча, и прощание с литовским «Маскарадом» произойдет в Петербурге, в «Балтдоме». Пора┘ Все актеры еще взбираются на сани, но с трудом. Что-то уходит, что было дорого. Я не жалею, я рад, что этот спектакль был. Я его не снимаю, а отправляю в далекое путешествие по галактике. Я очень верю, что наша вложенная энергетика, наша душа не пропадает, а какими-то молекулами отправляется в долгий путь, а там преобразуется в один комок, и жизнь продолжится там. Может быть, когда-нибудь мы и увидим преображенный «Маскарад». Правда, неизвестно, признают ли нас. Мы будем только зрителями. Кто автор? Автор и режиссер – сам Бог. И будет играться спектакль не в шубовском огромном зале, а в открытом пространстве без крыши, без стен, на космической территории.
Я еду на «Балтдом», чтобы и видеть, и прощаться, и поздравить. «Балтдом» многим помогает, как отец, прикладывает руку к спине и помогает идти вперед, успокаивает, доверяет тебе, любя тебя. Дает толчок не в карьеру, а в подлинную творческую жизнь.
Татьяна Астафьева 
