Петр Спивак  |
| Счастливый случай: неустанный труд приносит плоды и вознаграждается. Роберт Вудворд получает медаль Пристли. 1962. Фото с сайта www.archives.dickinson.edu |
Помните тургеневского нигилиста Базарова, превыше всех наук ставившего химию (вкупе со связанной с нею медициной) и третировавшего бесполезных поэтов? Сегодня календарь подсказывает повод заново взглянуть на это противопоставление.
Великого шотландского поэта звали Роберт Бёрнс. А ровно 100 лет назад, 10 апреля 1917 года, появился на свет человек с одним волшебным добавлением к этому имени – американец Роберт Бёрнс Вудворд, который был именно что химик. Великий ученый, автор крупных открытий в органической химии, лауреат Нобелевской премии и множества иных наград.
Здесь вот что прежде всего надо отметить: исследовательская методология Вудворда основывалась на облучении – ультрафиолетовом и инфракрасном, например веществ, – и на изучении спектров. Он сформулировал свод правил для такой работы, которые носят его имя. И определил строение хинина, пенициллина, стрептомицина и многих других лекарственных средств, которые были известны и до него, но знали их как бы втемную.
Но это еще не все. Высокий уровень лабораторной химии переходил в новое качество, многими замеченное, – в эстетику (Базарову додуматься до такого было не дано). Что, конечно, не делало химию и медицину всесильными и не избавляло Вудворда от хворей. Он умер в 1979 году, во сне, от сердечного приступа.
Характерная подробность: отработанная методология была у Вудворда и при чтении лекций студентам. Цветные мелки, например. И это было частью опять-таки эстетических ориентиров и предпочтений. Химик любил синий цвет, и как здесь не вспомнить поэта? «Цвет небесный, синий цвет,/ Полюбил я с малых лет./ В детстве он мне означал/ Синеву иных начал...» Николоз Бараташвили, перевод Бориса Пастернака. Эстетика и наука свободы.
Другой американский ученый из смежной области, биохимик Маршалл Уоррен Ниренберг, был ровно десятью годами младше, и ушел он в 2010-м. Он был одним из авторов такого великого открытия, как дешифровка генетического кода. Далее, по соседству, виднеется немецкий врач Самуэль Ганеман (1755–1843). Он вошел в историю как создатель гомеопатии – методологии, альтернативной общепринятой системе медицины. Трудно судить, не будучи специалистом, о мере его правоты и неправоты. Он сам на первых порах утверждал, что рассадником чуть ли не всех болезней является кофе, но потом от подобных тезисов отказался. А мы, в медицинской практике именуемые больными, посмотрим со стороны на достоверную научную проверку всего и вся. И возьмем такой общий знаменатель из этих и многих других споров, как точность слова...
Дело не только в естественных науках. Родившийся ровно 200 лет назад Константин Аксаков (ум. 1860), русский поэт, критик и публицист, был примерно так же чужд научной рациональности, как персонаж Тургенева, и его жизненные прообразы отторгали искусство (во всяком случае, тот образ его, который существовал в их сознании). Славянофильство, к которому этот литератор и идеолог принадлежал, еще более уязвимо для критики, чем та же гомеопатия. На уровне индивидуума работает эстетика, вещество стиха. Как только разговор переходит на свойства и интересы социальных и национальных общностей – спасайся кто может.
Можно, например, вспомнить сегодняшнюю годовщину референдума, состоявшегося в Австрии 10 апреля 1938 года, почти через месяц после фактического захвата ее Германией. По официальным данным, в пользу аншлюса высказались 99,7% участников голосования. Знакомые цифры, не правда ли? Приснопамятные такие по нашему советскому прошлому и постсоветскому пространству...
Что ж, как известно, закон и право – не одно и то же. Язык, работающий в социальной практике, – это научный материал, требующий надежной и корректной методологии. Сегодня день рождения (1857) французского философа и антрополога Люсьена Леви-Брюля, занимавшегося исследованием того, в чем состояло первобытное мышление и чем оно отличалось от современного – рационального и логического. А ушел он из жизни в марте 1939 года – дата, наводящая на размышления о трагедиях, которые происходят, когда утрачивается рациональность. И просто пророчески, напоминанием о грядущем звучат заглавия двух работ Леви-Брюля. Одна называется «Ментальные функции в примитивных обществах», а другая, еще 1884 года, – «Идея ответственности».
От недавно, в сущности, жившего мыслителя-гуманитария – к классику из времен давно минувших. Этого человека звали Гуго Гроций, он родился 10 апреля 1583 года, умер в 1645-м. Голландский юрист (а также философ, поэт, драматург), он жил в бурные времена, когда его отечество сражалось за высвобождение из-под гнета испанской короны. И его правовое мышление самою силой обстоятельств подталкивалось к тому, чтобы выйти на наднациональный, международный уровень. Во всех учебниках Гуго Гроций фигурирует как основоположник международного права. Это не все, конечно; он участвовал и в теологических спорах (и подсказал государству признание права личности на свободу выбора точки зрения в этих вопросах). Но главный трактат Гроция, вышедший в Париже в 1625 году, был озаглавлен коротко и весомо: «Три книги о праве войны и мира».
