Сергей Рогов ВЧЕРА в американском городе Сиэтле началось мероприятие, которое в России практически никто не заметил. Похоже, что для нас, поглощенных избирательной кампанией, развернувшейся на фоне телевизионной "войны компроматов" и вполне реальной войны в Чечне, встреча в Сиэтле - вовсе не событие. Кто из российских руководителей страдает бессонницей из-за того, что началась последняя в этом десятилетии встреча представителей 134 государств, являющихся членами Всемирной торговой организации (ВТО)?
Между тем на этой встрече должна быть определена повестка дня следующего раунда переговоров о снижении торговых барьеров, то есть условия формирования глобального рынка XXI столетия. В Сиэтле обсуждаются правила конкуренции в мировой торговле товарами и услугами, от которых зависит судьба любого государства, любой страны. После того как Китай согласовал с Соединенными Штатами условия своего вступления в ВТО, этими правилами будет определяться экономическое поведение 90% населения мира, на долю которых приходится 95% глобальной торговли.
Создание Всемирной торговой организации стало возможным только после развала биполярной системы международных отношений. Только окончание холодной войны создало условия для замены ранее действовавшего Генерального соглашения о торговле и тарифах (ГАТТ) более жесткой структурой регулирования мировых торгово-экономических связей. ВТО смогла резко интенсифицировать процесс формирования глобального рынка.
Например, согласно Всеобщему соглашению по торговле услугами, будут отменены таможенные барьеры примерно на 100 различных видов услуг. На конференции ВТО 1996 г. по инициативе США было подписано соглашение по информационным технологиям, охватывающее рынок стоимостью 600 млрд. долларов. Это соглашение предусматривает отмену 45 странами в 2000 г. таможенных пошлин на компьютеры, программное обеспечение и телекоммуникационное оборудование. В 1997 г. было заключено соглашение с участием 69 стран, на долю которых приходится 95% мирового рынка, по либерализации рынка информационных технологий. В декабре 1997 г. было также подписано соглашение о либерализации рынка финансовых услуг, участниками которого стали 102 государства. Этот глобальный рынок охватывает 38 трлн. банковских кредитов, 18 трлн. долл. ценных бумаг и 2 трлн. долл. страховых вкладов.
В 90-е годы объем мировой торговли ежегодно увеличивался в среднем почти на 7%, в то время как темпы роста ВВП планеты были в два с лишним раза ниже - примерно 3% в год. ВТО играет решающую роль в обеспечении ускоренных темпов роста торговли. Кто не участвует в борьбе за место под солнцем на глобальном рынке, тот оказывается на обочине мирового развития.
Однако было бы иллюзией считать, что настала эра свободной торговли. На деле свободной торговли никогда не было и нет. Хотя среднемировые тарифы на промышленные товары, составлявшие 40% после Второй мировой войны, сократились до 4%, они не исчезли. Если требуется, то самые горячие сторонники свободной торговли возводят непроходимые препоны для импортной продукции, как это недавно сделали американцы в отношении российской (и не только российской) стали. Еще более высокими остаются тарифы на сельскохозяйственную продукцию - примерно 50%.
Протекционистские меры в развитых западных странах обходятся конкурентам в 300 млрд. долл. В то же время они тратят 1,5% ВВП на субсидии своим производителям. Сокращение протекционистских тарифов не привело к полной отмене таможенных барьеров и квот. Глобальный рынок формируется прежде всего через создание региональных коалиций, которые созданы ведущими торговыми державами. Для стран Европейского союза на долю внутриблоковой торговли приходится 62% экспорта, а для стран НАФТА - 51%.
Острое соперничество между региональными блоками приводит к регулярным "банановым войнам". ЕС и Япония продолжают защищать свои продовольственные рынки от американских товаров. Европейский союз тратит половину бюджета на субсидию сельскому хозяйству, в том числе 7 млрд. долл. на поощрение сельскохозяйственного экспорта. Но ВТО стала инструментом, благодаря которому торговые войны не приводят к настоящим военным конфликтам.
США активно использует посредничество ВТО для защиты своих интересов. Из 24 случаев, когда Вашингтон обращался за помощью к ВТО, в 22 эта организация поддерживала американскую позицию. Не стал исключением и шумный скандал относительно генетически измененных продуктов. Соединенные Штаты получили поддержку ВТО и в этом вопросе.
В Сиэтле Билл Клинтон попытается вырвать новые уступки у партнеров-конкурентов. При этом он делает ставку на идеологическое обеспечение американской экономической стратегии, призывая "придать человеческое лицо глобальной экономике".
США, например, намерены добиваться установления общемировых стандартов в сфере трудовых отношений для защиты прав человека, в том числе введения запрета на детский труд. Не трудно понять, что, например, установление минимума зарплаты резко подорвет конкурентоспособность слаборазвитых стран на мировых рынках. Не случайно против этого решительно выступает коммунистический Китай.
Одновременно администрация Клинтона выступает за активизацию ВТО в сфере охраны окружающей среды. Это также будет играть на руку США, где установлены более высокие стандарты, чем в подавляющем большинстве стран мира, которые неспособны удовлетворить американские экологические требования.
Вашингтон намерен добиваться под эгидой ВТО более тесной увязки вопросов либерализации торговли и движения капиталов, а также торговли сельскохозяйственными продуктами.
В число приоритетов Клинтона входит также всемирное соглашение о транспарентности в государственных закупках. Этот рынок ежегодно поглощает свыше 3 трлн. долл. Под видом борьбы с коррупцией американская администрация стремится обеспечить доступ на этот рынок.
На долю Соединенных Штатов приходится 18% мирового экспорта услуг. Американский экспорт услуг в 1998 г. достиг 264 млрд. долл. Поэтому Вашингтон настаивает на снятии существующих ограничений в сфере финансов и связи, где американские преимущества наиболее очевидны. Так, торговля по Интернету, число пользователей которого должно возрасти с нынешних 200 млн. до 1 млрд. человек в 2005 г., может принести огромные выгоды США, если будет сохранен мораторий на таможенные барьеры для этого вида торговли.
Но экономические соперники Вашингтона не собираются сдаваться без боя. Особое раздражение у многих вызывают американское антидемпинговое законодательство и практика санкций под надуманными предлогами ("защита дельфинов и черепах"). На встрече в Сиэтле развернется острейшая борьба по самым различным вопросам. Ожидаются острые споры не только между развитыми и развивающимися государствами, но и среди западных стран. Да и в самой Америке идиллия свободной торговли вызывает у многих общественных организаций большие опасения.
Почему же в России встреча в Сиэтле осталась почти незамеченной? Неужели нас не волнуют условия интеграции нашей страны в глобальный рынок? К сожалению, даже в условиях избирательной кампании наши претенденты во власть, как правило, ограничиваются звонкими, но бессмысленными фразами, совершенно не пытаясь сформулировать стратегию вывода России из затянувшегося кризиса.
Бросается в глаза разница в подходе к вступлению в ВТО Китая и России. На долю Китая приходится 12% мирового ВВП, но только 3% мировой торговли. Китай 13 лет вел переговоры с ВТО, добиваясь для себя приемлемых условий, обеспечивающих интересы китайских производителей. Хотя в конечном счете Пекин был вынужден сделать серьезные уступки, китайские руководители решили, что вступление в ВТО приведет к тому, что в начале следующего века роль Китая в мировой торговле существенно возрастет. Поэтому, несмотря на очень серьезные расхождения с США по целому ряду политических и военных вопросов (от прав человека до ПРО), Пекин счел нынешний момент подходящим для компромисса.
После принятия в ВТО Китая Россия останется единственной крупной страной, которая не является членом этой организации. Между тем в 90-е годы доля России в глобальном ВВП упала до 1,6%, а в мировой торговле - до 1,3%. Россия осталась в группе из трех десятков наиболее слаборазвитых стран (Албания, Камбоджа, Лаос, Непал и т.п.), которые оказались в роли аутсайдеров в Сиэтле.
К сожалению, мы не хотим понять, что рынок без регулирования не существует. Это относится и к внутреннему, и к глобальному рынку.
Без вступления в ВТО Россия неизбежно будет подвергаться самого разного рода экономической дискриминации. Ведь правила игры на мировом рынке устанавливаются без нас, а нередко - и против нас. Санкции, квоты, поправка Джексона-Веника и прочие меры, ущемляющие интересы Российской Федерации, будут продолжаться, пока мы не станем полноправным участником международного разделения труда. Но сегодня Россия не готова стать членом ВТО, открыв свой рынок для более сильных конкурентов. Наша промышленность, сельское хозяйство, финансовый сектор нуждаются в протекционистской защите. Поэтому неоднократные заявления на самом высоком уровне о скорейшем вступлении в ВТО остаются без последствий.
Сложился порочный круг, когда российская элита старается обходить ключевые проблемы нашего развития. Речь идет не только об отношении к ВТО. Нет у нас и ясного представления о том, как строить отношения с ЕС, членами которого в ближайшее десятилетия станет подавляющее большинство европейских стран. Мы до сих пор не поняли, зачем 2 года назад вступили в АТЭС, поскольку не можем определить свою подход к Азиатско-Тихоокеанскому региону. В 2000 г. состоится третья встреча в верхах стран ЕС и Восточной Азии, где, в частности, будет обсуждаться и общий подход к ВТО. Собираемся ли мы, как великая евразийская держава, участвовать в этом диалоге?
Увы, проблемы, которые обсуждаются в Сиэтле, для нас выглядят непонятно и абстрактно. Зато о ядерном сдерживании с энтузиазмом готовы рассуждать чуть ли ни все представители нашей политической тусовки. Но страна, которая окажется на задворках мирового экономического развития, не сможет остаться ядерной сверхдержавой.
30 лет назад мы не захотели понять, что такое "социализм с человеческим лицом". Сегодня нас не интересует "рынок с человеческим лицом": левые отрицают рынок, а правые - "человеческое лицо". Если так будет продолжаться и дальше, то мы обречены на превращение в заштатную провинцию в глобализующемся мире.
Сегодня у нас нет даже наметок стратегии интеграции. Похоже, что конъюнктурный скачок цен на нефть стал в очередной раз предлогом для того, чтобы избежать даже попытки осмысления стоящей перед нами дилеммы. Но ставка на экспорт наших природных ресурсов не в состоянии остановить дальнейшее падение роли России в мировой экономике, а, следовательно, и в мировой политике. Продолжение такого подхода обрекает нас на второразрядное место в системе международных отношений. Мир не будет ждать, когда мы одумаемся и заявим свои претензии.
Россия обладает всем необходимым для того, чтобы стать в XXI веке в число лидеров мирового развития. Гигантские природные ресурсы, научный потенциал, квалифицированная рабочая сила - все это может сделать нас вполне конкурентоспособными в глобальной экономике. Но для этого необходима программа возрождения России.
