Сегодняшняя встреча лидеров стран G8 является для Владимира Путина самой трудной. Никогда он не подходил к саммиту с таким багажом взаимных претензий. Его откровенное интервью журналистам накануне Хайлигендамма вызвало жесткую реакцию Запада. Президент Буш во время визита в Чехию выступил с обвинениями Москвы в отходе от демократических реформ. Впервые американский лидер увязал Россию и Китай в контексте озабоченности по поводу «открытости политической системы» и «тревожных последствий для развития демократии». Тони Блэр планирует поднять вопрос об отношении к BP и Royal Dutch Shell во время встречи с Путиным один на один. Вполне возможно, что и новый президент Франции Саркози, являющийся личным другом Саакашвили, также найдет, что сказать неприятного нашему президенту.
Известно, что Буш планирует принять Путина в начале июля в своем родовом гнезде в местечке Кеннебанкпорт, в штате Мэн. Американский президент продолжает считать Путина другом и твердит, что никакой холодной войны между нашими странами нет. «Наши» Илларионов и Каспаров откликнулись немедленно. Первый упрекнул Запад в отсутствии «эффективной стратегии» в отношении Путина, а второй выразил пожелание, чтобы американский президент перешел к более острой критике России в духе речи Дэвида Крамера – высокопоставленного чиновника Госдепартамента, – произнесенной на прошлой неделе.
Рост напряженности в наших отношениях с Западом выявил одну особенность: Запад волнует судьба демократии в России, Россию волнуют американские ракеты по периметру страны. Уровень развития демократии – проблема, безусловно, серьезная, но трудно верифицируемая. Рейтинг Путина в конце срока пребывания у власти выше, чем у Буша и Блэра в начале их лидерства, – сильный козырь в пользу того, что наш народ, о правах и свободах которого волнуются представители российской оппозиции и западное общественное мнение, своим президентом доволен.
Трудно представить, как можно корректно парировать этот аргумент, не впадая в абстракцию: ведь базовая аргументация американцев, чтобы они ни делали, всегда строится на сочетании слов «в интересах американского народа». Рейтинг Путина – его сильный аргумент в пользу того, что его внутренняя политика – «в интересах российского народа», который вправе сам выстраивать шкалу приоритетов задачи для власти.
То, с чем не согласна Москва, напротив очень конкретные претензии по развертыванию глобальной системы американской ПРО, которую называют «Сын Звездных войн». Сейчас ракетных перехватчиков наземного базирования у США 18: 16 – на Аляске и 2 – в Калифорнии, а к 2013 году их должно стать 54: 40 – на Аляске, 4 – в Калифорнии, 10 – в Польше.
Внятных ответов, почему Россия не должна волноваться по поводу этих цифр, не слышно. Более того, отдельным вызовом Москве выглядит вовлечение в систему американской ПРО стран бывшего Варшавского договора. Этот вызов столь же дерзок, как и расширение НАТО за счет стран бывшего советского блока. Никто не объясняет также, почему Иран должен быть остановлен именно в Польше. Тегеран никогда не угрожал ни Европе, ни США. Наоборот, мы неоднократно слышали про его угрозы в адрес Израиля. Почему бы не разместить американскую ПРО в Израиле?
Путин скорее всего выдержит критику партнеров. Но для будущего требуются корректировки внутренней политики, что для «демократов чистой воды» не должно быть проблемой. Другой вопрос: остановит ли это Запад в реализации выработанных им планов в отношении России?
Татьяна Астафьева 
