Информационные агентства передали на прошлой неделе почти сенсационную весть. Президент Белоруссии Александр Лукашенко на встрече с секретарем Совета безопасности республики Леонидом Мальцевым и министром обороны Юрием Жадобиным сообщил, что обратился к президенту России Дмитрию Медведеву с просьбой «изыскать дополнительные средства для повышения зарплат белорусских военных». Свое обращение он аргументировал, как утверждает Интерфакс, так: «Получается, что у нас в принципе общая армия, потому что и задачи у нас общие... А размер денежного довольствия у военных России и Белоруссии после значительного повышения последнего в Российской Федерации может разниться в два раза». Некоторые коллеги-журналисты даже подсчитали, что эта разница гораздо больше – не в два, а в пять–семь раз. Даже привели сравнительную таблицу, в которой это наглядно показано.
Любопытно, что лет пять с небольшим назад картина с социальным обеспечением белорусских военных и российских была диаметрально противоположной. Один из нынешних сотрудников «НВО» опубликовал в то время материал «Белорусский рубеж», где сравнивал оклады офицеров двух стран и принятую в них систему жилищного обеспечения. Все это было не в пользу Москвы. Судите сами. Например, командир полка, полковник получал в Белоруссии около 623 долл. в месяц, в России – 450, командир батальона, подполковник – 522 долл. (наш – около 400), командир роты, капитан – 346 долл. (наш – не дотягивает до 300). Летчик – пилот истребителя Су-27 – более 800 баксов. Наш – 350. Пенсии тоже разнились: у белорусского командира полка, полковника она была эквивалентна 284 долл. (у нас – 237), у комбата – 212 (у нас – 200), у капитана, ротного –142 долл. (у нас – 126), у старшего лейтенанта, комвзвода – 132 долл. (у нашего – 113). Для справки – средняя заработная плата тогда в столице республики Минске колебалась у отметки 250 долл.
В белорусской армии в то время была практически решена жилищная проблема (!). Бесквартирных в ней было всего 6735 человек на 65 тыс. личного состава. Более того, Минобороны имело свои жилищно-строительные кооперативы (их было около двух десятков), в которые мог вступить любой желающий офицер. Он получал кредит в банке под 5% годовых на 20 лет, и половину стоимости его квартиры оплачивало военное ведомство. Квадратный метр в этом кооперативе стоил около 300 баксов, в городе, на так называемом свободном рынке – 600 долл. Со служебным жилье проблемы существовали. Оно строилось в первую очередь в обособленных гарнизонах, но за поднаем квартиры даже в столице офицеру оплачивали практически всю сумму, которую он вынужден был отдавать частнику. Планировалось внедрять по российскому опыту и ипотечно-накопительную систему. Но на нее тогда было мало желающих – вполне устраивал служивого и существовавший принцип обеспечения жильем.
Не будем вдаваться в экономические дебри и думать над тем, откуда у белорусского государства была такая необычайная щедрость по отношению к собственным военным. Причин много. Это и сравнительно дешевая нефть, которая шла из России на местные НПЗ, а продукты переработки которой можно было продавать по рыночным ценам заинтересованным партнерам. Это и размер самой армии, в которой не было и нет ни ядерного оружия, ни Ракетных войск стратегического назначения, ни подводного атомного флота, ни надводных кораблей, ни даже систем Воздушно-космической обороны и связанных с ними колоссальных финансовых расходов. Хотя и тут надо быть предельно честным, за два российских стратегических объекта, расположенных на территории Белоруссии, – станции дальней связи «Антей» и РЛС Системы предупреждения о ракетном нападении Минск не брал с Москвы ни копейки. В том числе и за аренду земли, на которой стоят эти две базы. Другие наши партнеры по СНГ, даже члены ОДКБ за подобные «игрушки» не стеснялись и не стесняются и сегодня брать ежегодно по несколько миллионов «зеленых» и ежегодно требуют увеличить плату.
Для чего мы это все вспоминаем? Не только для того, чтобы съязвить, тогда никто в Минске не говорил, что надо как-то приравнять оклады российских военных к белорусским. Понятно было, армии – общие, но не совсем равные. И не только по размерам, у одной несколько десятков тысяч солдат и офицеров, у другой миллион. Неравенство было и остается и по боевым задачам, включая стратегические. Неравенство по включению в реальные боевые действия (в последние двадцать лет нашей армии пришлось изрядно повоевать на Северном Кавказе и не только там), белорусской армии, слава богу, не довелось испытать горечь боевых потерь. И, конечно, по той доле бюджетных расходов, которую несет Россия на свою миллионную армию – надежную союзницу белорусской армии. И в рамках ОДКБ, и на двусторонней основе.
И все же. Надо понимать, что как бы и кто на Западе ни морщился при упоминании Белоруссии и ее руководства, как бы ни объявлял против некоторых из чиновников этой страны санкции и не угрожал ей, – больше бранных слов и критики дело никогда не пойдет. Ничего подобного тому, что произошло в Ливии или происходит в Сирии, здесь невозможно. В первую очередь потому, что за спиной у Минска стоит Москва. Со своим ракетно-ядерным щитом. И тут в принципе Александр Григорьевич абсолютно прав – у нас общая армия. Хотя и не совсем равнозначная.
А равной, в том числе и по окладам она сможет стать только тогда, когда экономическое положение у той и другой стороны будет равным. Точнее, одинаковой станет их социально-экономическая база. Вот и министр обороны Республики Беларусь Юрий Жадобин слегка поправил сообщение информагентств, упрекнув их за некорректность изложения ситуации с повышением денежного довольствия. «На самом деле подчеркивалось, – приводит слова главы Минобороны «Белорусская военная газета», – что успешное военное сотрудничество между нашими странами может стать одним из аргументов в получении преференций в экономических вопросах, например, в отношении пошлин на нефть или газ, которые позволят пополнить бюджет страны и дать возможность повысить денежное содержание наших военнослужащих».
Вот так. Экономика – для армии, а не армия – для экономики. Последнее возможно только в особый период.
Ольга Соловьева 
