Страну потрясло убийство шестерых малолетних детей и их матери, совершенное в Нижнем Новгороде психически больным отцом семейства. Сообщения о подобных бесчеловечных преступлениях порождают сильную эмоциональную реакцию, которая сопровождается естественным желанием немедленно обнаружить и искоренить причины злодеяния.
В данном случае есть повод быстро и легко обнаружить виноватого. В репортажах многих СМИ подробно говорится о том, что предполагаемый убийца Олег Белов, его убитые супруга и мать состояли в Церкви адвентистов седьмого дня. Религиозная организация поспешно выпустила специальное заявление, в котором сказано, что Белов давно был отлучен от Церкви за «нехристианское поведение», а сама Церковь исповедует «традиционные семейные ценности», идеалы добра и любви к ближнему.
Вполне ожидаемый набор штампов, который состоит на вооружении любой религиозной организации. Но Белов создавал свою семью в соответствии с христианскими идеалами, дети в ней появлялись на свет ежегодно. Только потом, как предполагают, убийца пожелал «избавить» родных от мук светопреставления, на ожидании которого построено вероучение адвентистов. Конечно, большинство верующих исповедует это учение в разумных границах, воспринимая ожидания конца света как аллегорию, но нашелся один, в больной голове которого учение приняло экстремальные формы. Говорят, в семье не без урода, но единственный урод способен дискредитировать целую общину.
Не следует думать, что подобные преступления возможны только у адвентистов седьмого дня или какой-то другой «нетрадиционной» религии. Известны случаи экстремального поведения и в православной среде, где также могут вспыхивать эсхатологические психозы. Известны случаи, когда из-за радикально понятой православной доктрины страдали дети. Их лишали свободы в монастырских приютах, родители-сектанты уводили их с собой в пещеру или глухую тайгу. От известных клириков РПЦ не раз звучали оправдания домашнего насилия в «воспитательных целях». Олег Белов подозревался в жестоком обращении с детьми, потом, видимо, убеждал жену в правоте своей домостроевщины, и та забирала заявления из полиции.
Выдвинуты обвинения против шестерых сотрудников полиции, которые игнорировали многочисленные заявления матери семейства и другие тревожные сигналы. Но кроме общей проблемы равнодушия здесь, возможно, есть фактор общественного настроения, которое предполагает, что все свои внутренние проблемы семья разрешает сама. Если исключить страшный финал, то нижегородская семья соответствовала идеалу, который разделяют многие верующие. Детей много, отец семейства имел авторитет, по свидетельствам очевидцев, не употреблял алкоголь. Будущий предполагаемый убийца не работал, ну так он болен, а кто может запретить инвалиду иметь семью? Да, Беловы посещали «неправильную» Церковь. Но не считать же этот факт достаточным для подозрений! Будь так, представители «нетрадиционной» Церкви первыми бы выразили протест действиям правоохранителей.
В Нижнем Новгороде после серийного убийства создают специальные инспекции для исследования неблагополучных семей. Но почему только в Нижнем? Не секрет, что в России существует мощное лобби противников усиления государственного контроля над семейной жизнью. Их аргументы не лишены убедительности. Однако преступления в семьях случаются, в том числе спровоцированные радикально понятыми религиозными убеждениями. В связи с ростом числа набожных семей рано или поздно придется в общую для всех методику определения признаков неблагополучия семьи включить фактор принуждения детей и домочадцев к радикальному исповеданию веры. Это общий подход, а конкретные предложения предстоит выработать специалистам: религиоведам, психологам, юристам.
Татьяна Астафьева 
