Крым даст нашей школе курс на демократию

Как заявили недавно в правительстве, международному лагерю «Артек» будет выделено около 21 млрд рублей. О том, что хотят сделать из «Артека», обозреватель «НГ» Наталья САВИЦКАЯ беседует с его директором Алексеем КАСПРЖАКОМ.

– Алексей Анатольевич, начну с простых вопросов. Скажите, зачем нам нужен «Артек»? И готова ли концепция его развития? Что там будет?

– Готовой концепции нет. Есть ее контуры. Если говорить в общем, то предполагается создать современный образовательный центр, где будут апробированы образовательные программы будущего. Те, что ставят во главу угла ребенка, и те, которые помогут сделать этого ребенка успешным в жизни. Согласитесь, что традиционная школа в силу своей консервативности не может дать такого широкого поля возможностей, которые открываются перед школьниками здесь.

– То есть устоявшийся порядок «Артека» будет сильно меняться?

– «Артек» сам не будет столь сильно меняться, сколь будут меняться представления о нем. Вы же знаете, что в глазах общества за «Артеком» долгое время был закреплен имидж рекреационной зоны. И этакий ностальгирующий образ правильного советского детства.

– Разве он таким не был?

– Такими были отчеты в ВЛКСМ, и не более. История жизни лагеря была абсолютно другой... Я продолжу набрасывать общий контур концепции. Первое: лагерь создан для того, чтобы ребенок почувствовал себя успешным. На протяжении всей смены ребенок имеет возможность представить свои достижения малой группе – отряду, затем в случае удачи – лагерю, затем – «Артеку». При этом он имеет множество проб себя в чем-то: будь то спорт, искусство, морское дело, науки и т.д. Количество направлений преумножает шансы каждого на успех. Второй пункт концепции: «Артек» – это школа жизни. За какой-то ограниченный период времени мы даем ребенку уверенность в том, что взрослые делают что-то важное и нужное для них. И дети могут почувствовать это изменение качества жизни на деле. Взрослые люди зачастую лишены веры в лучшее в силу приобретенного негативного опыта. И заражают неверием своих детей.

– Вы хотите взрастить будущий партактив?

– Нет, мы хотим по возможности уйти от модели имитации действий. Если ребенок в конце смены поймет, что президент лагеря, выбранный из числа детей, имеет реальную возможность изменить, например, ассортимент блюд в столовой, или время подъема, или поменять что-то плохое на хорошее, – то это хорошо. Наша цель достигнута.

– Хотите привить демократические свободы?

– Демократия – это только одна составляющая нашей истории. Мы хотим, чтобы дети приезжали домой, получив дополнительную уверенность в собственных силах,  открыв для себя возможные пути успеха в науке, космонавтике, изучении моря. Чтобы, имея позитивный опыт лагеря, смогли объяснить взрослым, например, почему полезно раскладывать мусор в разные баки.

– Понятно, дети – агенты вашего влияния и носители новой бытовой культуры?

– Почему бы и нет? Есть площадка, через которую будут проходить примерно 35 тысяч детей в год. Эти дети попробуют сделать то, что сегодня с трудом способно реализовывать взрослое население страны. Ну и третий пункт концепции: дети пробуют свои силы в каких-то долгоиграющих проектах, например творческих.

– В смене всего 21 день...

– Мы думаем над тем, чтобы этот срок мог меняться как в ту, так и другую сторону. Как того потребует образовательная программа. Ну и еще одна тема, которая определена концепцией, – не мешать ребенку развиваться, навязывая свою волю, а идти следом, обеспечивая развитие, адекватное его запросам. Создать эти условия для его развития можно в том числе и через образ успешного взрослого, находящегося рядом. И, конечно же, через признание сверстников, которое поможет получить в том числе пятитысячная аудитория «Артека». Тем более что мы не хотим быть только «офлайн». Мы перейдем еще и на «онлайн». Жизнь должна быть у школьника и до «Артека», и после него.

– Роль стимулирующего фактора в виде бесплатного пребывания здесь будет использоваться?

– В следующем году мы получим государственное задание, и дети смогут иметь возможность жить здесь бесплатно или на весьма льготных условиях. На каких основаниях они их получат – я пока не готов говорить.

– Но тогда возникает большой риск для коррупции...

– Надеемся избежать этого, сделав процедуру максимально прозрачной. Социальный состав детей даст ответ на вопрос – получилось ли у нас это или нет. «Артек» должен реализовывать одну из главных задач образовательной системы – быть институтом социального перемешивания, лифтом, позволяющим в расчете на собственные силы обеспечить изменение качества жизни себя и своей семьи. Не секрет, что у нас есть сегодня школы для бедных и для богатых, поэтому нужно, чтобы были места, где ни социальный статус, ни деньги, ни физиологические ограничения, а только талант и усердие человека способны определять его судьбу.

– С концепцией понятно, теперь – что с деньгами? Во сколько станет нам удовольствие?

– Около 21 миллиарда рублей за пять лет. Цифра большая, но и объем работы большой. За это время предстоит заново отстроить город, размер которого превосходит территорию Монако. 216 гектаров земли, 350 строений, множество из которых построено еще в 1967 году. На ближайшее время мы ставим четыре цели: восстановить пропускную способность лагеря (до 35 тысяч детей в год). Для этого предстоит даже не ремонт, а почти строительство заново корпусов, столовой, костровых площадок и т.д. Второе направление – в реконструкции нуждается общая образовательная инфраструктура «Артека». Нам нужны, например, крытые спортивные комплексы и бассейны. Нужна единая семикилометровая набережная, которая свяжет весь «Артек». 

Деньги понадобятся для решения социальных задач, накопившихся за последние годы. Для улучшения условий жизни временного персонала, вожатых и людей, проработавших в «Артеке» всю жизнь и сохранивших его. У нас - 1600 человек, прописанных на территории «Артека». Нужно будет договариваться с ними о способе сосуществования, предоставляя им возможность выбора более комфортных условий для жизни.

– Случались ли здесь истории с самозахватом земли, столь характерные для недавней истории Крыма?

– Да. Уже обнаружено около 250 случаев самозахвата. Мы проводим инвентаризацию, и все это становится очевидным... Ну и часть денег будет потрачено на строительство практически заново инженерной инфраструктуры, противооползневых сооружений в сейсмологически опасной зоне Южного берега Крыма.