Дмитрий Симакин
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский вчера выглядел глубоко взволнованным.
Фото Reuters
Лето нынешнего года, надо полагать, войдет в музейную историю новой России с эпитетом «черное». До сих пор отечественная культура не переживала сразу два столь громких ЧП, как пожар в тютчевской усадьбе Мураново и беспрецедентная пропажа из Эрмитажа.
Оба происшествия не просто сами по себе катастрофичны – они еще и симптоматичны. Вокруг пожара в Муранове не утихают пересуды о неслучайном характере ЧП: насколько известно, на лакомый кусок земель вокруг усадьбы (если не на нее саму) нашлись претенденты. А пропажа 221 экспоната из Эрмитажа наглядно показала, насколько беззащитна перед музейными ворами действующая система учета и контроля бесценных фондов.
Только объявленный ущерб от двух музейных катастроф достиг почти 200 млн. рублей. Подмосковный бюджет уже выделил 50 млн. рублей на реставрацию Муранова. Хотя о том, сколько потребуется денег в итоге, если учесть пострадавшую экспозицию, можно только догадываться. Как и о том, не последует ли за первым пожаром другой. А вот компенсировать исчезновение из Эрмитажа вряд ли возможно. А директор музея Михаил Пиотровский уже заявил, что дополнительных мер контроля для сотрудников в связи с пропажей экспонатов вводиться не будет.
Незастрахованная пропажа
Вчера прокуратура Санкт-Петербурга возбудила уголовное дело по факту пропажи экспонатов. Пока дело возбуждено по ст. 158 УК РФ – кража в крупном размере, но в Главном следственном управлении ГУВД не исключили, что оно может быть переквалифицировано на ст. 164 УК РФ – хищение предметов особой ценности.
Ориентировочная стоимость похищенных экспонатов, по данным самого музея, составляет 130 млн. руб. (около 5 млн. долл.). Однако, как утверждает питерский историк и искусствовед Евгений Калязин, говорить о реальной стоимости похищенного крайне сложно: «Музейные вещи – не продажные, и их цену можно понять только на аукционах, если музей по каким-то причинам все же ее туда выставляет».
Не установлена и страховая стоимость похищенного. По словам директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, украденные вещи не были застрахованы: «Вещи, которые находятся в фондохранилищах, не страхуются. Страховка оформляется, только когда экспонаты выставляются в музее или участвуют в экспозициях в разных городах и странах».
Причиной случившегося дирекция Эрмитажа считает «глубокое несовершенство системы хранения и учета экспонатов, построенной на презумпции невиновности музейщиков». При этом, как заявил на вчерашней пресс-конференции Михаил Пиотровский, проверки коллекций в фондохранилищах продолжаются, а 14 августа в Петербурге пройдет экстренное заседание президиума Союза музеев России. На нем будет дана оценка общей ситуации с пропажами и кражами экспонатов из российских музеев и выработана стратегия решения проблемы.
Между тем сотрудники питерского ГУВД не исключают, что расхищение экспонатов, пропажа которых была установлена в ходе плановой весенней проверки, могло происходить в течение 30 лет. «В связи с тем, что в Эрмитаже десятилетиями не проводилась полная ревизия фондов, а только выборочные проверки, трудно определить период времени, когда экспонаты были утрачены, – заявили вчера в ГУВД. – При этом только 19 из 221 пропавшего экспоната числятся на живом хранителе, а остальные 202 – на хранителях, которые уже умерли».
Нет инструкции – нет охраны
С тем, что существующая система учета музейных экспонатов не соответствует требованиям времени, согласен и заместитель руководителя Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия Анатолий Вилков. «Она не оперативна и очень громоздка, – заявил он «НГ». – На практике музеи фактически отчитываются сами перед собой».
По словам Вилкова, в Эрмитаже находится около 3 млн. экспонатов, из них драгоценных – около миллиона. «То, что произошло, – шок и катастрофа для музейного сообщества, но о возможности подобных ситуаций мы предупреждали еще в начале 2000 года, когда начали выявлять на антикварном рынке предметы с музейными номерами, – говорит Вилков. – В тот период мы выявили хранителя в Историческом музее, который распродавал то, что хранил». По статистике Росохранкультуры, за последние пять лет количество краж из государственных хранилищ сократилось в два раза. Но вместе с тем ровно в два раза выросла скрытая преступность среди музейных работников. «Воровать уже не надо – сами продают», – резюмирует Анатолий Вилков.
Бороться с этим чиновник предлагает посредством ужесточения ответственности музейных хранителей. «Архивная служба несколько лет назад добилась внесения в Кодекс об административной ответственности статью, предусматривающую наказание за ненадлежащее отношение к сохранению архивных фондов, – заявил он. – В тот период мы настаивали на том, чтобы то же самое появилось и в отношении музейных работников. Мы встретили мощное лобби, которое категорически отказалось вносить такие изменения, мотивируя это тем, что некому будет работать».
Бороться с этим явлением чиновники не спешат. «Мы полтора года назад отправили в Минкульт предложения по улучшению работы по учету и хранению, – говорит замдиректора Росохранкультуры. – И неоднократно обращали внимание Минкульта и агентства (Федеральное агентство по культуре и кинематографии. – «НГ») на необходимость разработки новой инструкции об учете. Закон о музеях и музейном фонде вышел уже много лет назад, а инструкции новой до сих пор нет». В пресс-службе Минкульта «НГ» не смогли прояснить ситуацию вокруг новых инструкций по учету музейных экспонатов, заявив, что «не уполномочены давать какие-либо комментарии касательно этого происшествия».
В то же время причина того, что подобная кража вообще стала возможной, может крыться в недостаточной надежности систем безопасности. «В общем и целом на охрану петербургских музеев выделяются необходимые средства, – заявил корреспонденту «НГ» заместитель председателя комитета по культуре правительства Петербурга Василий Панкратов. – Однако,так как Эрмитаж является объектом федерального подчинения, мы находимся в затруднительном положении – проверять что-либо чрезвычайно сложно». Василий Панкратов отметил, что гарантировать сохранность экспонатов можно лишь от пожаров, влажности или других подобных явлений – но не от профессионального вора.
Из бесед с сотрудниками музея корреспонденту «НГ» удалось выяснить, что проверка фондов началась еще в 2005 году и пропажу ювелирных изделий выявили довольно быстро. Однако поначалу этому факту не придавали значения, так как предметы в музее довольно часто пропадают «виртуально» – по причине несовершенства системы хранения. Заявление о пропаже экспонатов было подано значительно позже, когда стало ясно, что в хранилищах Эрмитажа ценных предметов уже точно нет.
Гигантский сейф для миниатюр
Дирекция Эрмитажа пока не обнародовала информацию о том, какие конкретно экспонаты пропали. По мнению историка Евгения Калязина, супруга покойной хранительницы собрания Русского отдела Нинель Калязиной, занимавшей эту должность в 70-е годы, «речь вполне может идти об эмалях XVII века работы мастера Григория Мусикийского». «Портреты на эмали он делал для Петра I и Меншикова. Это, пожалуй, одни из самых ценных и известных вещей из собрания, – рассказал он корреспонденту «НГ». – Помимо этого, там были миниатюры – броши и другие мелкие ювелирные изделия, изготовленные в петровскую и более поздние эпохи. В целом характер собрания эмалей очень разнороден: от кувшинов до брелоков. Поэтому, когда говорят о пропаже более чем двухсот предметов, надо понимать, что речь идет о миниатюрах в человеческий ноготь, которые вполне могли затеряться в хранилище».
По словам эксперта, кладовая Русского отдела представляет собой «закрытое помещение со стальной обшивкой – по сути, громадный сейф, сооруженный еще при Екатерине для того, чтобы сохранить вещи в случае пожара». «В собрании запасника огромное количество вещей: это и эмали, и золото, и драгоценности, вещи мелкие и крупные – вплоть до золотых тазов», – говорит Евгений Калязин.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Миниатюрность предметов, по словам Евгения Калязина, вполне дает возможность незаметно вынести их. «Есть вещи настолько мелкие, что их горсть можно удержать в руке. Так что если говорить о технических моментах, то унести их доверенному человеку – раз плюнуть», – констатирует он. «Из рассказов супруги я знаю, что в Эрмитаже, как и во всех музеях, все всегда строилось на доверии к хранителю. Но негодяев в Эрмитаже не держали никогда. Это всегда были люди высоконравственные, высокоинтеллигентные. Сейчас нравы, конечно, изменились, но я это нисколько не отношу к хранителям такого музея, как Эрмитаж», – уверен историк.
Москва-Санкт-Петербург
Исчезновения экспонатов Эрмитажа
В 1992 году похищены два фарфоровых флакона середины XVIII века.
В феврале 1994 года из Золотой кладовой Эрмитажа были украдены три римские монеты, датируемые 37–41 гг. нашей эры, и две медали 177–192 гг. нашей эры. Похитителями оказались сотрудники батальона охраны музея. В том же году была похищена египетская ваза стоимостью около 1 млн. долл.
22 марта 2001 года из зала французской живописи XIX века была украдена картина Жана Леона Жерома «Бассейн в гареме». Похитители вырезали полотно, датированное 1876 годом и приобретенное императором Александром III, из подрамника. Стоимость картины, по оценкам специалистов, превышает миллион долларов, и эта кража считается крупнейшим похищением из Эрмитажа.
В июле 2005 года из экспозиции «Русский кабинет» на втором этаже Эрмитажа пропала старинная интерьерная ваза для фруктов из стекла и посеребренной латуни работы польских мастеров. Эксперты оценили стоимость пропажи в полторы тысячи долларов.
Крупнейшие кражи из музеев России
В период с 1990 по 1999 год из Музея истории Петербурга были похищены около тысячи экспонатов стоимостью почти 5 млн. руб. – старинные и советские ордена, личные вещи исторических деятелей (шпага барона Врангеля, трость-шпага Александра Герцена), старинные монеты и огнестрельное оружие.
13 мая 1992 года из экспозиции Художественного музея Сочи украдены 14 картин русских художников, в том числе Айвазовского, Васнецова, Кустодиева, Поленова, Кончаловского.
11 сентября 1995 года из Волгоградского музея изобразительных искусств украдены акварели Ивана Айвазовского и Льва Лагорио.
25 июня 1998 года из Дома приемов экономического сообщества в Москве похищены картины Ивана Айвазовского «Парусник в море», Ивана Пелевина «Дед и внук на рыбалке» и Владимира Маковского «Девочка в саду» и «Деревенские драчуны». В октябре 1999 года картины были найдены.
6 апреля 1999 года из залов Русского музея в Петербурге похищены картина Перова «Гитарист-бобыль» и эскиз «Тройки» общей стоимостью 1,2 млн. долл. 26 января 2000 года обе работы были найдены.
4 декабря 1999 года из Государственного музея Академии художеств в Санкт-Петербурге пропали 17 картин (общая стоимость оценивалась в 1 млн. 105 тыс. долл.). Полотна найдены 8 декабря.
29 марта 2000 года из Государственного художественного музея в Уфе похищен акварельный эскиз к картине Николая Рериха «Заморские гости». Картина возвращена в декабре.
8 июня 2001 года с выставки «Марк Шагал. Ранние работы из российских коллекций в Еврейском музее Нью-Йорка» украден этюд художника «Старый Витебск» из коллекции Русского музея. Позднее картина обнаружена среди невостребованных посылок в почтовом отделении города Топек (штат Канзас, США).
28 мая 2002 года из музея Морского корпуса Петра Великого украдены картины художников-маринистов Алексея Боголюбова и Константина Круговихина. Стоимость полотен составляет 190 тыс. долл. Через месяц картины были возвращены музею.
В августе 2003 года из запасников Астраханской государственной картинной галереи похищены картины Ивана Айвазовского «Восход» и Алексея Саврасова «Осень». Страховая стоимость каждой картины – 2 млн. долл. Как выяснилось, реставратор музея вывезла картины на реставрацию 4 года назад, а вернула копии среднего качества.
В июле 2005 года из Музея декоративно-прикладного искусства в Петербурге украдена картина голландца Герарда ван Хонтхорста (XVII век) «Портрет Фридриха V». Ориентировочная стоимость картины на момент пропажи – 200 тыс. руб.
В сентябре 2005 года во время ревизии обнаружена пропажа из запасников Таганрогского художественного музея картины Генриха Семирадского «Утром на рынок». По оценкам экспертов, рыночная цена исчезнувшего полотна составляет от 200 до 300 тыс. долл. Спустя два месяца картина была обнаружена.
В период с 11 по 14 ноября 2005 года в Мемориальном музее-усадьбе Софьи Ковалевской, расположенном в деревне Полибино Псковской области, совершена кража двух картин: неизвестного фламандского художника первой половины XVII века «Портрет женщины с ребенком» (страховая стоимость 150 тыс. долл.) и картины работы Василия Круковского «Пейзаж» 1853 года (страховая стоимость 15 тыс. долл.).
Дарья Гармоненко 
