Александр Бабакин
Время послужить еще есть. А желание?
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)
-Ида Николаевна, прошедшая в России так называемая военная реформа не подняла боевой потенциал наших войск. Те ли преобразования проводились?
═
– Никто в здравом уме не может оспаривать, что России необходимо иметь мощную боеспособную армию. Но никто не может отрицать и того, что наши Вооруженные силы не в состоянии в полной мере сейчас защитить интересы общества и государства. Более того, все военнослужащие, как кадровый, так и призывной состав, сами нуждаются в защите общества.
В настоящее время, по имеющимся у меня данным, в войсках нарушаются конституционные права порядка 80% военнослужащих по призыву. В упрощенном виде можно утверждать, что развитие российской военной организации пошло по пути, который оказался несовместимым с формированием военно-политической элиты, кровно заинтересованной в обеспечении безопасности страны в самом широком смысле этого понятия, а следовательно, в том числе и в проведении подлинной военной реформы. Происходит широкое манипулирование термином «военная реформа», но реформы как таковой не было и нет. Об этом достаточно красноречиво говорит хотя бы тот факт, что, за исключением Игоря Родионова, каждый очередной министр обороны РФ объявлял (причем некоторые из них – даже неоднократно) о завершении военной реформы.
А перспективная военная реформа, по историческому опыту нашей державы и других государств, должна быть рассчитана на десятилетия. Только тогда она может создать условия для целенаправленной модернизации Вооруженных сил. У нас же все было поставлено с ног на голову. Любые конъюнктурные, зачастую вынужденные ввиду развала видов и родов войск организационные преобразования объявляются «завершенными» реформами, а затем следующий министр отменяет ранее принятые решения и начинает все сначала. В результате, не побоюсь откровенно сказать, нынешние Вооруженные силы, представляющие, по сути, останки ВС СССР, и далее продолжают деградировать.
═
– Какая же, по вашему мнению, армия необходима для обеспечения национальной безопасности страны?
═
– Обычно на этот вопрос отвечают так: России нужны мобильные, оснащенные современной техникой, боеспособные и боеготовые Вооруженные силы. С этим трудно спорить. Но я бы уточнила: России необходима такая армия, которая была бы в состоянии адекватно реагировать на нынешние угрозы безопасности. А вот как раз с определением этих угроз и роли армии в их отражении у нас дело обстоит плохо. Общество не верит в армию как в инструмент эффективной защиты страны и народа. Интересы самих Вооруженных сил находятся на периферии интересов российской власти, а большинство населения правомерно воспринимает армию как закрытую корпорацию, внутри которой царят произвол и насилие.
Военное руководство никак не объясняет россиянам, для чего нам такая армия, какая она сейчас есть, а если такие войска нам не нужны, то почему проводимые оргмероприятия являются половинчатыми, конъюнктурными и по существу ничего не меняют. Более-менее ясно, для чего необходимы ядерные стратегические силы сдерживания. Однако неясно, отражение каких явных и потенциальных угроз нам по плечу.
═
– Какие меры необходимы для повышения боеспособности нашей армии, как сделать ее демократической по составу и духу?
═
– Чтобы начать военную реформу, нужна, разумеется, прежде всего политическая воля высшего государственного руководства. Но ее не ощущается вовсе. Последние планы военного строительства фактически отодвигают проблемы реформирования Вооруженных сил на период после 2008 года. Таким образом, нынешнее военно-политическое руководство фактически сознательно снимает с себя ответственность за его проведение.
В чем-то повторяются ельцинские «предвыборные шутки» 1996 года с изданием указов о переходе Вооруженных сил на комплектование на контрактной основе. Теперь эти «шутки» звучат так: наберем контрактников, сократим срок призывной службы, но увеличим масштабы призыва вдвое. Провал этих планов уже очевиден – система контракта не работает по финансовым, социальным и другим причинам, а увеличить масштабы призыва не удастся – помешают демографические и медицинские проблемы.
Реформы следует начинать не с административных судорог, а с определения целей военной политики, безусловного пересмотра принципов комплектования, изменения организационно-штатной структуры и кардинального изменения отношения к человеческим ресурсам. В армии не должно быть должностной кастовости и чванства, непрозрачности и коррупции кадровой политики и призывного рабства.
═
– А как решить в нашей армии проблему с правами военнослужащих по призыву?
═
– Да очень просто. Будучи в Швейцарии, мы познакомились с распорядком дня военнослужащих национальной армии этой маленькой горной страны. Каждый день у них начинается с изучения прав солдата в течение одного часа. Вот так и нам надо делать. Но у нас очень многим выгодно, чтобы солдаты оставались пушечным мясом, офицеры – бездомными, а генералы – довольными собой и своей жизнью.
═
– Для российской общественности Минобороны РФ является одним из самых закрытых ведомств. И дело здесь не только в секретности. Какие в этих условиях демократические институты в состоянии эффективно контролировать нашу военную организацию?
═
– Сейчас никаких механизмов гражданского контроля над силовыми структурами в России не существует.
Нельзя же считать таким механизмом думское большинство. Гражданский контроль может быть только при условии разделения властей, а этого сейчас у нас нет. При демократической организации гражданского контроля в данный процесс могут быть вовлечены и общественные организации. Представители Союза комитетов солдатских матерей России активно трудились в рабочих группах по разработке ряда правовых документов в Государственной Думе, в том числе – ныне прочно забытого проекта федерального закона о гражданском контроле. Многие наши поправки были приняты. Но это все ушло в прошлое. Соответственно возрастает закрытость «военной корпорации». Военный бюджет засекречен до абсурда. Все это создает возможности бесконтрольного манипулирования денежными средствами. Недаром у МО РФ образовалась огромная задолженность по законным выплатам военнослужащим.
Что касается иностранного опыта в области гражданского контроля над силовыми структурами, то я хотела бы привести пример отношения высшего военного руководства Швеции к деятельности женской общественной организации, также работающей (частично) в военной сфере. На конгрессах этой организации командующий вооруженными силами Швеции и другие представители военного руководства отчитываются перед женщинами, делятся с ними планами, надеждами и трудностями. Вы можете представить такое в России?
В той же Швейцарии не стоит так остро, как у нас, проблема нарушения прав военнослужащих. Реальное разделение властей в демократическом обществе позволяет действенно контролировать ситуацию в национальной армии. У них максимально открыт для общественности военный бюджет страны. Не скроешь от оппозиции даже малую толику военных расходов. За такие деяния военная верхушка сразу будет отдана под суд. У нас же нет полной картины, куда идут в нашей армии огромные средства, как они расходуются, где необходимо увеличение или уменьшение ассигнований.
═
Из досье «НГ»
Ида Николаевна Куклина родилась в Костроме. Окончила юридический факультет Ленинградского университета в 1956 г. С 1985 г. – 2-й секретарь посольства СССР в Зимбабве, затем работала ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук. Член Координационного совета Союза комитетов солдатских матерей России, член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Доктор политических наук.
