Остановиться на склоне

Недавно в Киеве побывал вице-президент США Джозеф Байден. Высокий уровень дипломатического представительства очевиден. Фото Reuters

Завершился определенный этап в развертывании украинской драмы. Четырехсторонняя встреча в Женеве преподнесла итоговый документ, в котором отсутствует какое-либо упоминание о вхождении Крыма в Российскую Федерацию. Что означает – это теперь само собой разумеется.

Впереди продолжение процесса, в ходе которого незаконное правительство в Киеве еще будет какое-то время фальсифицировать последствия своей разрушительной политики, но ему никак не удастся убрать свидетельства сотворенного против истинных интересов Украины.

Что касается США, то не припоминаю случая, когда Вашингтон проявлял бы такую нервозность и, пожалуй, даже растерянность, как это происходит в последние месяцы в связи с украинскими событиями. Дело дошло до того, что президенту Путину пришлось призвать американцев и их союзников «прекратить истерику», «отказаться от риторики холодной войны». И, конечно, совершенно неприемлемы нервические попытки Вашингтона угрожать нашей стране чем-то более серьезным, чем холодная война.

Различие подходов

Это, видимо, неосознанное подражание руководства США лексике и поступкам американских «неоконов» (неоконсерваторов), нанесших немало вреда международной репутации Соединенных Штатов, только ослабляет позицию нынешних руководителей. Более того, отодвигает перспективу взаимного понимания рисков деградирующей ситуации в Украине и достижения необходимого уровня согласия между Москвой и Вашингтоном по мерам, предупреждающим скатывание ситуации в пропасть не просчитываемого по последствиям конфликта.

По многолетнему опыту дипломатического взаимодействия с различными администрациями в США – демократическими и республиканскими – знаю, что взаимная способность остановиться на опасном и скользком склоне всегда спасала наши державы от катастроф, неприемлемых для них самих и для мира в целом. Необходимо хладнокровие. И важна повышенная степень информированности о подноготных обстоятельствах, влияющих на поведение другой стороны.

Некоторыми аналитиками высказываются предположения, что возросшая заносчивость США скорее всего связана с тем, что, обладая сейчас самым большим военным бюджетом, они поддаются искусу накинуть «доктрину Монро» (запрет на вмешательство в зоны жизненно важных интересов США) на весь нынешний мир. Поэтому, мол, и столь ревнивое отношение к ситуации вокруг Украины – крупного европейского государства, к которому Вашингтон давно питает повышенный интерес. Этот взгляд надуман и не соответствует реальному положению вещей. К тому же не учитывает тот основополагающий факт, что Украина исторически связана с Россией вековым родством, общностью судьбы, а наши народы – неразделимым прошлым, когда они были единым этносом. Они менее отдалены друг от друга, чем, скажем, англичане, американцы и австралийцы.

Конечно, не стоит отрицать, что события, связанные с развалом Советского Союза, смогли в определенной степени размежевать нас. Но не настолько, чтобы наши народы почувствовали себя чужими.

Многолетняя политическая нестабильность в Украине, неспособность раздробленной ее элиты обеспечить национальное единство ослабили страну, сделали ее уязвимой для воздействия со стороны США и Запада в целом. Они рассматривают Украину прежде всего и в основном как полигон для ослабления России и разрушения интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Она для них не столько субъект, сколько объект стратегии. Одновременно надо признать, что интересы США и Западной Европы в отношении Украины никогда не были полностью идентичными. Для европейцев, даже объединенных дисциплиной НАТО, Киев – это сосед, соучаствовавший вместе с остальными странами континента в основных исторических перипетиях. Это и партнер в экономике, культуре, торговле. Даже если судить по последним событиям, то подходы европейских столиц, несмотря на беспрецедентное давление со стороны Вашингтона, не огрублены воинственностью. Авторитетные политические и общественные деятели ведущих стран Европы выступают за решение кризиса с более взвешенных и прагматических позиций (правда, если они не занимают постов в НАТО – оттуда слышны только восторженные рыки агрессивности).

Чтобы отчетливее выявить возможные мотивы и причины нынешней американской линии в украинском кризисе, надо подробнее рассмотреть просчеты Вашингтона на его основных этапах.

Три варианта майдана

Активная фаза кризиса в Украине началась с киевского майдана. Американцы не успевали отслеживать его эволюцию и потому путали собственные карты. Первый этап майдана был связан с возбужденным несогласием молодежи с неожиданным решением президента Януковича приостановить процесс вступления Украины в ЕС. Дело в том, что, плетя паутину вокруг вступления Украины в ЕС, а потом в НАТО, он невольно породил в стране, особенно у части молодежи, мечту – разом перешагнуть из неустроенной родины в «европейский рай». Когда же обнаружилось, что президент без предварительных объяснений своих мотивов отказался от этих планов, молодежь вознегодовала и вышла на мирные баррикады.

Это был «классический» вариант майдана – сброс гнева, разочарования, вызванного тем, что власть непоследовательна и лжива. Этому способствовал тот факт, что в украинском обществе не было глубокого обсуждения различных путей развития страны, анализа ошибок и удач. Политическая мысль была скомкана – перспективы не проглядывались.

Думаю, причина крылась в том, что верхним слоям общества не хватало ясности в отношении предпочтительного пути развития. Погрязшие в коррупции, они избегали серьезного анализа, тем более публичного обсуждения ситуации в стране, сознательно уходили от обсуждения опасной для них темы: чего будет стоить неподготовленный переход страны в «европейское качество».

Первым, романтически настроенным участникам майдана это было неведомо. К тому же скоро их смыла вторая майдановская волна – экстремисты, хлынувшие в Киев из западных областей страны с целью жестко навязать программу укрепления своей самостийности, которая, впрочем, прикрывала другую цель – расширить возможности Польши влиять на всеукраинскую политику.

В ходе этого этапа кризиса весьма необычно вел себя Берлин. Было впечатление, что Ангела Меркель (возможно, впервые) вела не свою игру. Она фактически поддержала второй, более радикальный майдан. Скорее всего потому, что его инициировала Варшава. Польский министр иностранных дел Радослав Сикорский был наиболее активным, если не ведущим, участником переговоров в Киеве с майдановским правительством. Берлин явно учитывал превалирующий интерес Варшавы. Почему? По причине укрепившихся экономических взаимосвязей с Польшей. За последние годы Польша превратилась в важную производственную площадку Германии. Именно там сконцентрировался ряд отраслей тяжелой германской промышленности. Экономические успехи Польши, ее ускоренное развитие обязаны этой связке. Возникшая взаимозависимость вполне могла оправдывать необычную роль Берлина на указанном этапе украинского кризиса.

Очень скоро наступил третий вариант майдана – кровавый, с использованием огнестрельного оружия, со снайперами на крышах, с гибелью людей. На этот раз майдан был полностью в руках «Правого сектора» – фашиствующей организации с открытыми нацистскими лозунгами и жестокостью.

Основная ошибка американцев состояла в том, что они не заметили этой быстрой и опасной эволюции майдана и продолжали реализовывать свою программу смены власти в Киеве в пользу собственных ставленников. Их кандидатом был Арсений Яценюк. Когда обнаружилось, что Германия стремиться поставить во главе киевского правительства своего человека – боксера Кличко, американцы пришли в бешенство, заявив о готовности дать бой Берлину по этому вопросу. В конце концов Германия вывела из игры своего человека. Яценюк стал премьером и был благосклонно принят президентом Обамой в Вашингтоне. Однако денег, что просил киевлянин и что были обещаны руководством США (1,2 млрд долл.), ему так и не дали. Возможно, это произойдет позднее.

Для пророссийских активистов в Донецке политическая акция – праздник. Фото Reuters

История с возвращением Крыма в состав России захлестнула все остальные вопросы американо-киевских отношений и весьма удачно отвлекла Вашингтон и Европу от обязанностей финансово поддержать и какое-то время содержать Украину.

Возросшая резкость и порой неадекватность публичной дипломатии США в первую очередь связана с реализованным стремлением Крыма воссоединиться с Россией, частью которой он был на протяжении столетий, пока не стал «подарком», преподнесенным Украине своенравным Никитой Хрущевым.

В рискованном поведении Вашингтона, психологически объяснимом, но политико-стратегически выходящем за рамки нормальности, в какой-то степени сказывается и влияние мало кому известной истории взаимоотношений американских властей с «украинским элементом» в США. По окончании Второй мировой войны США старательно собирали на своей территории выходцев из СССР и восточноевропейских стран. Особенно тех, кто был настроен враждебно к своей прежней родине. В 40-х годах в Америке разместились тысячи украинцев – в основном это были перемещенные лица, оставшиеся в конце войны западнее линии фронта, то есть в зоне наших американских союзников. Большинство из них переправились в США.

Со временем украинская диаспора обрела своих представителей в госорганах некоторых штатов и даже в Конгрессе США. Появились политические объединения националистического толка, как правило, враждебно настроенные в отношении СССР. Американцы курировали их и внимательно следили за их политическими взглядами. Это важное обстоятельство отмечал выдающийся американский дипломат и исследователь в области внешней политики Джордж Кеннан, говоря о существовании в США «одного громкоголосого и влиятельного элемента» – беженцев и эмигрантов из нерусских областей СССР, требующих «окончательного разлома традиционного русского государства». По его оценке, наиболее активными из них были украинцы. Они проповедовали «войну именно против русского народа как их главной цели». И рассчитывали, что только США помогут им в этом.

Их влияние постепенно нарастало в Вашингтоне и столицах ряда штатов.

Москва отслеживала эту ситуацию, особенно связи властей с такими организациями, протестовала, когда появлялись факты государственной поддержки антирусских украинских националистических центров. Важное место среди них занимал «Украинский конгрессовый комитет Америки», считавшийся одним из ведущих лоббистов по украинской политике. На заседаниях его исполкома обычно участвовали представители Госдепартамента США.

Надо признать, что и после холодной войны (сейчас возрождается ее уродливый близнец) вопрос о возможности или невозможности оторвать Украину от исторической близости с Россией оставался живым в американских планах. Указанный исторический «украинский аспект» играл определенную роль в формировании и нынешнего поведения Вашингтона.

Следует учитывать и другие обстоятельства.

Фактор НАТО

На поведении американцев в Украине сказывается фактор нарастающего стремления США втянуть Украину в НАТО. Это означало бы де-факто разрыв во взаимоотношениях Москвы и Киева, возведение между ними «берлинской стены» XXI века. По свидетельству американского дипломата, бывшего посла США в Москве Джека Мэтлока, высказанному несколько лет назад, если для Грузии вступление в НАТО было бы неразумным, то для украинского правительства сделать это «означало бы самоубийство». Он при этом указывал, что главная проблема безопасности для Украины – не русский «империализм», а политические, социальные, экономические и языковые различия внутри самой страны. Любопытен с точки зрения последних событий и его давний анализ: украинское членство в НАТО заставило бы жителей Крыма и России потребовать возвращения полуострова в лоно России. Это произошло раньше по близкой тому причине.

Идея вовлечения Киева в НАТО широко обсуждалась в США особенно активно в конце прошлого и начале нынешнего века. Хотя американским политическим кругам она представлялась далеко не бесспорной. Мнения разделялись по линии несовпадающих оценок последствий такого шага.

Приведу в этой связи известный диалог между бывшими советниками американских президентов по национальной безопасности генералом Брентом Скаукрофтом (республиканцем) и Збигневом Бжезинским (демократом). Разговор, который состоялся в 2008 году, проливает свет на превалирующие настроения в американской элите относительно дальнейшей судьбы Украины.

Бжезинский утверждал, что Украину не следует обрекать на пребывание в тени Москвы. У нее, мол, есть программа, принятая не президентом Ющенко, а его пророссийским конкурентом Януковичем, который установил следующие сроки: 2006 год – вступление в программу «план членства в НАТО», а 2008 год – прием в НАТО.

Скоукрофт же предупреждал, что включение Украины в НАТО было бы воспринято русскими как попытка унизить их. Поэтому следует действовать осторожно и поощрять расширение ЕС. И вообще разумным было бы параллельное сближение НАТО с Украиной и Россией. Он понимал, что, настаивая на членстве Украины, США создали бы себе проблемы: ведь на востоке Украины большинство населения составляют русские.

Судя по публичным претензиям Белого дома к России, в том числе о якобы преследуемой Москвой цели «распилить Украину», американское руководство, похоже, недостаточно объективно оценивает информацию соответствующих служб. Трудно предположить, что побывавший в Украине директор ЦРУ пришел к такому же выводу. Скорее всего Белый дом в курсе реальных событий. Но не может их признать публично. На нем, как тяжелая гиря, висят не избранные народом майдановские руководители, взявшие власть в Киеве. Они сели на вашингтонские плечи, и скинуть их пока никак не удается.

В ноябре состоятся промежуточные выборы в США – будет переизбираться треть членов Сената, и Белый дом обеспокоен тем, к каким результатам эти выборы приведут, особенно ввиду падавшего в последнее время рейтинга популярности президента Обамы (до 41% в марте этого года). Поэтому украинская драма должна быть срежиссирована таким образом, чтобы Белый дом выглядел в ней если не победителем (что в силу сделанных ошибок невозможно), то по крайней мере хотя бы не проигравшим.

Для этого запущены механизмы активного воздействия на международное и особенно американское общественное мнение. Впервые в США были прикрыты почти все входы для проникновения объективной информации в страну. В акции «ослепления» американского общественного мнения были принуждены участвовать де-факто все крупные информационные системы страны. Заслон для истины стал почти непроницаем.

Не припоминаю случая из профессиональной дипломатической практики, чтобы высшее руководство страны высказывало столь неточную информацию по важнейшим аспектам ситуации (пример: «поддержка российским правительством действий вооруженных пророссийских сепаратистов, которые угрожают подорвать и дестабилизировать правительство Украины»).

Другим широко используемым инструментом воздействия на американское общественное мнение являются призывы к России отказаться от вооруженной интервенции в Украину. Поскольку Москва таких планов не строит, то отсутствие «интервенции» будет объявлено победой Вашингтона, результатом его жестких предупреждений Москве.

И наконец, украинский кризис будет использован США и НАТО для «укрепления коллективной обороны» в Европе. Там будут развернуты дополнительные вооруженные силы. Но едва ли в Германии и других европейских державах, скорее в податливой Прибалтике, всегда готовой к этому Румынии и, возможно, в Польше, делавшей большую ставку на киевский майдан. Но это их суверенное право проводить политику по своему вкусу. Даже если вкус обманчив.

Нужен совместный и честный поиск выхода из сложившейся ситуации. Он должен обеспечить реальный национальный суверенитет Украины и ее экономическое выживание. Это главное. Для этого Россия предлагает наиболее приемлемый вариант – интенсивный дипломатический диалог между всеми заинтересованными странами. Прежде всего между Москвой и Вашингтоном, который даже в более трудных ситуациях умел совместно с нами искать и находить компромиссы. Словом, ему нужно взять себя в руки и совместно добиваться исторически важных решений.