Пол Кругман
LUKE TCHALENKO FOR THE NEW YORK TIMES
Люди спешат через мост Тысячелетия в Лондоне. В этом году ожидается, что британская экономика вырастет на 3,4%.
Публицист Bloomberg Барри Ритхольц недавно написал в своем финансовом блоге Big Picture замечательный пост. Он признал ошибку (совсем не фундаментальную), допущенную им в колонке, и порассуждал о том, как следует поступать с ошибками, когда их совершаешь (а такое случается с каждым!). Я хотел бы добавить, что ошибки бывают разные. Важно знать, какую ты совершил. Прежде я уже писал об этом, но, возможно, могу несколько иначе осветить этот вопрос.
Предположим, вы выступаете с прогнозом, а каждое суждение о том, как устроен мир, должно содержать по крайней мере хоть какое-то предсказание, в противном случае оно будет несодержательным. Это предсказание опирается на некую модель. Если вы считаете, что у вас нет модели, вы обманываете сами себя и тем хуже ваша модель, поскольку вы считаете, что вы ее не используете.
Для наглядности условимся, что ваша модель представлена формулой y = a + b * x + u, в которой у – ваш прогноз, х – некая объясняющая переменная, a и b – параметры, в то время как u – фактор случайности (это может быть не случайность как таковая, а просто нечто, что не учтено в вашей модели). Этот последний термин важен, так как никто и ничья модель не могут быть абсолютно правыми.
Итак, предположим, что ваш прогноз по поводу у оказался далек от реальности. О чем вам это говорит?
Возможно, это означает примерно то, что пишут на автомобильных стикерах – «stuff happens» («всякое случается», англ.). Возможно, фактор случайности оказался шокирующе сильным или же по этой причине ваши объясняющие переменные повели себя иначе, чем вы ожидали. Но это также может значить, что ваша основополагающая модель абсолютно ошибочна и требует переосмысления.
И вот в чем дело: на протяжении жизни приходится совершать и те и другие ошибки. Вопрос в том, будете ли вы отстаивать свою изначальную позицию или же осознаете, что она ошибочна.
Позвольте мне привести четыре примера из собственного объемного набора ошибок.
Во-первых, в середине 1990-х я крайне скептично относился к утверждениям о резком увеличении производительности благодаря информационным технологиям. И я просто ошибся: производительность действительно быстро росла, хотя впоследствии она и снизилась. Какой была эта ошибка?
Ответ: она не была фундаментальной. Моя модель мироустройства отнюдь не исключала скачков производительности, я просто не увидел один из грядущих подъемов. Однако я извлек урок, что следует более серьезно, чем прежде, относиться к неофициальным данным.
Во-вторых, в 2003 году я предупреждал о финансовом кризисе в США, который будет спровоцирован финансовой безответственностью, в какой-то степени сопоставимом с кризисами, случившимися в Азии несколькими годами ранее. Сейчас я думаю, что это было вызвано фундаментальной ошибкой: страны, берущие взаймы в собственной валюте, не подвергают себя тем же рискам, что государства, поступающие иначе. Меня по-настоящему огорчило в этой ошибке то, что моя собственная аналитика должна была мне это подсказать. Я много работал над азиатским кризисом, используя модели, основанные главным образом на задолженности в иностранной валюте и балансовых эффектах. Но я отложил эту аналитику в сторону и поступил на свой страх и риск, что почти всегда плохая идея.
Таким образом, это была фундаментальная ошибка модели, требующая серьезного пересмотра взглядов, что я и предпринял.
В-третьих, в 2010–2012 годах меня сильно тревожила перспектива распада еврозоны. И здесь у меня также оказалась в корне неверная модель. Но проблема была не в моей экономической модели, которая неплохо отработала, а в моей скрытой политической модели: я просто не сумел по достоинству оценить преимущества, которые есть у европейских элит, и их готовность сделать все возможное как в государствах-должниках, так и на уровне европейского Центробанка и во что бы то ни стало избежать полного разрыва.
Наконец, сейчас Великобритания растет гораздо быстрее, чем я ожидал. Модель в корне неверна? Не думаю. Как неоднократно отмечал экономист Саймон Рен-Льюис, перед подъемом правительство премьер-министра Дэвида Кэмерона, по сути, перестало ужесточать бюджетную политику, что фактически означает, что х в моем уравнении ведет себя иначе, чем я ожидал. Кроме того, произошло снижение частных сбережений, что среди прочего периодически случается. Получается, что отклонение британского роста от направления, которое было бы спрогнозировано стандартной кейнсианской моделью, будучи реальным, не вышло за обычные пределы колебаний, обусловленных случайностями. Ничего из этого не потребовало серьезного пересмотра модели.
Так что иногда люди ошибаются, и им необходимо сделать все возможное, чтобы понять, почему так произошло. Конечно, никогда не следует ни оправдываться, ни притворяться, что вы не говорили того, что говорили.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Преодолевая прошлые ошибки
Довериться своему внутреннему чувству в принципе неплохая идея, но все зависит от обстоятельств. Прежде чем начать собеседование с потенциальным будущим сотрудником, заблаговременно наводишь справки. Но если внутренний голос говорит, что этот парень станет головной болью, лучше забыть про него. Это как пойти на свидание. В девяти случаях из десяти уже по первым десяти минутам можно сказать, чем все это закончится.
Проблемы возникают, когда эту практику переносишь на международные отношения и принимаешь политические решения, основываясь на том, что ты увидел, заглянув в чью-то душу. Слишком много переменных, и тот один случай из десяти, когда ты ошибаешься, может вызвать в разы больше проблем, чем то, что может выйти из неудавшегося свидания.
– Без имени, Австрия
Хотите знать, почему мир начал разваливаться в 2008 году? Спросите бывшего банковского регулятора Уильяма К. Блэка. Он расскажет вам о роли, которую сыграло систематическое мошенничество в вопросе выделения займов, которых не следовало предоставлять.
В академических кругах все еще царит путаница по поводу причин кризиса 2008 года, и тем не менее тема мошенничества всплывает редко. Может быть, так происходит потому, что экономисты рады закрывать глаза на мошенничество и оставаться в неведении.
Ошибаться – это здорово. Признать ошибки – тоже. Учиться у людей, которые поступают правильно независимо от их академической или политической принадлежности, – высшая форма интеллектуальной честности.
– S. Izreig, Канада
Совершение ошибок должно входить в обучение каждого человека. Учиться надо не тому, как намеренно ошибаться, а тому, как преодолевать ошибки. К инновациям и росту идут через ошибки.
– Без имени, Калифорния
Если бы за каждый неверный прогноз мне давали доллар, я стала бы (барабанная дробь) плутократом. Проблема с экономистами правого крыла не только психологическая, в той же степени она обусловлена и ошибочными моделями. Они укоренились в своем отрицании и скорее предпочтут пытки, чем признают, что ошибались. Они также страдают зависимостью от конформизма и группового мышления.
– Cassandra, Нью-Джерси
Иногда базовая модель правильная, но данные или предположения ошибочны. Например, мало кто предсказал финансовый коллапс 2008 года, поскольку мало кто полностью осознавал, до какой степени рынок жилищной ипотеки стал похож на карточный домик.
Существовали многочисленные маленькие финансовые бомбы замедленного действия, например займы с частичным погашением установленных платежей по кредиту, размеры которых в будущем сильно вырастали. И люди предполагали, что систему страхуют такие компании, как AIG.
В перспективе людям важно признать, что их модели или предположения и данные были ошибочными.
– Jim Hansen, Калифорния
