Уши приготовились слушать

Ры Никонова (Анна Ры Никонова-Таршис). Слушайте ушами: Пьесы, проза и плюгмы 1961–1979 гг. с заметками и режиссерскими экспликациями автора и послесловием Сергея Сигея.
– М.: Русский Гулливер, 2011. – 112 с.

Анна Ры Никонова-Таршис – поэт, художник (на обложке – живописная работа автора), теоретик и практик русского авангарда, лауреат международной Отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка и премии Андрея Белого. Она активно публиковалась сначала в самиздате, а затем в ряде изданий в Германии, Италии, Австрии, США и т.д. В России наиболее заметные ее публикации были инициированы Академией Зауми, в которую она входит с 1990 года (например, ее работы разнообразно представлены в книгах Бирюкова «Зевгма», «Поэзия русского авангарда», «Року укор»). Также Ры Никонова – автор нескольких поэтических книг, опубликованных в мадридском издательстве Ediciones del Hebreo Errante: «Песни принца, владеющего ключами», «Ю», «Обструганное бревно поэзии», «Стихотворения нетто» и «Глав-стих-лек-сырье». Однако ее театральные работы до сих пор не были представлены цельной книгой, как это сделано в «Слушайте ушами».

«Театр не заполняет всего пространства (до сих пор), – пишет автор в своем предисловии «По поводу театра». – Он должен быть тотальным, жестоким и по возможности – монохромным. Театр представляет собой сумму всех искусств...». В пьесах, которые только отчасти можно назвать абсурдистскими, Ры Никонова расширяет театр, делает его «тотальным», всеохватным, синтезируя на практике идеи Жене, Арто, Беккета, Мрожека, обэриутов, дадаистов и многих др.

В этом театре важно все. Пространство сцены проглатывает и сцену, и зрителя, и зрительный зал и даже само здание театра, смешивая все между собой. «Реплики одновременно являются ремарками, персонажи таким образом проговаривают то, что обязаны любым способом изобразить», – пишет в послесловии к книге («Квинтэссенция сценизма») поэт Сергей Сигей. Там же говорится о моделировании автором реакции зала. Действительно, в некоторых пьесах Ры Никоновой, как в пьесах обэриута Игоря Бахтерева, зритель становится действующим лицом, он принимает участие в пьесе, оставаясь при этом зрителем.

Важным составляющим книги являются «протопьесы» (пьесы-первоосновы), где в форме, близкой стихотворению, всего несколькими штрихами обрисовано все, что должно происходить на сцене (если что-то, конечно, по указанию автора, вообще должно происходить). Часто в основе действия лежит не слово (реплика), а жест, что можно соотнести с пьесами без слов Самюэля Беккета или с драматургией другого современного авангардного поэта Сергея Бирюкова (см. книгу «14 не(мало)вероятных пьес», изданную в том же мадридском издательстве, что и вышеназванные книги Ры Никоновой). Иногда жест, возникая наряду с репликой, играет решающую роль в действии, иллюстрирует собой развязку и предполагает множество возможных коннотаций.

Пьеса
Я – это не я
Я – это
то
(жест)

Где-то хватает и одного жеста, если происходящее в протопьесе, конечно, можно воспринимать как разновидность некого жеста.

Пьеса
только для
автора
Автор выходит на сцену
и уходит с нее тут же
ничего не уронив

Автор выходит на сцену и уходит с нее, ничего не уронив. Рисунок Николая Эстиса

Автор уходит, «ничего не уронив» (в обоих смыслах), но остается небольшая книга, объединившая под одной обложкой пьесы, созданные на протяжении почти 20 лет. Помимо упомянутых выше «коротких» протопьес в книге Ры Никоновой присутствует множество более «длинных» пьес, которые вполне можно рекомендовать режиссерам, склонным к эксперименту. Правда, Сергей Сигей в послесловии предупреждает: «Театр Никоновой параллелен старому авангарду, но еще неосуществимей прежнего». Однако уши приготовились слушать!