Петит

КОГДА-ТО Виктор Шкловский, ознакомившись с жанром средневековой китайской повести, говорил об "удивительности художественного мира, представшего перед глазами обыкновенного читателя". То, что традиционная китайская новелла очаровала знаменитого парадоксалиста, неудивительно - в ней сполна представлен прием, впоследствии определенный Шкловским как "отстранение"; разумеется, сами авторы утонченных и занимательных повестей определяли его иначе. В эстетике "высокой" литературы Китая существовали два требования: "цюй" (занимательность) и "ци" (удивительность). Впоследствии городская новелла добавила к этим требованиям еще одну эстетическую категорию - "тунсу" (общедоступность).

Вообще-то хорошая фантастика тоже так или иначе должна отвечать этим трем требованиям. Но вымышленное "застывшее" общество Латыниной и впрямь больше всего напоминает Китай времен Сунской династии, и, подобно Поднебесной, в конце концов рухнуло бы под давлением приграничных варваров, не свались с неба космический корабль энергичного прагматика Клайда Ванвейлена. И хотя местная ойкумена, подобно любой закостеневшей структуре, всеми силами сопротивлялась любому возмущению, оставаться прежней она уже не могла. Последствия космического визита, распространяясь как круги по воде, достигли наконец святая святых империи - императорского дворца с его залой Ста Полей, где издаются "судьбоносные" правительственные указы.

Начались Смутные времена, которые при всей их жестокости сопровождаются - в любом месте и в любое время - всплеском энергии и творческой активности┘

И именно в это время в игру вступили земляне. Поначалу, впрочем, казалось, что новоявленные "прогрессоры", внедрившиеся в утонченный и жестокий мир Вейской империи, будут, при существующем запрете на внедрение новых технологий и на явное вмешательство, чувствовать себя несколько неуютно в мире циничных чиновников и религиозных фанатиков. Однако оказалось, что граждане галактической Федерации, во всяком случае, та их категория, которую во времена Скарлетт О"Хары называли "саквояжниками" - любители половить рыбку в мутной воде, - великолепно усваивают правила новой игры.

Новооткрытая планета оказалась не только богата полезными ископаемыми, но и обрела стратегическое значение в сложной галактической игре. Соблазн "вмешательства" оказался слишком велик.

Во второй части тетралогии Ю.Латынина устами своего героя-землянина уже предсказала последствия подобного нашествия:

"┘Мы вмешиваемся. Чиновники начинают распродавать империю оптом и в розницу┘Тайные общества поднимают визг. Сектанты┘ начинают резать небесных корыстолюбцев. Земляне продолжают свою просветительскую деятельность под прикрытием автоматных очередей, наивно полагая, что автоматные очереди - это посильнее магии сектантов. Добродетельные чиновники и правительство┘ заключают с сектантами братский союз. Небесных грабителей, насаждающих корыстолюбие и зависть, вышибают с планеты; построенные ими заводы экспроприируют; еще полвека - и в космос летят корабли Иршахчана (проставить порядковый номер), отменившего "твое" и "мое" в пределах планеты и горячо желающего отменить "твое" и "мое" в пределах Галактики".

В конце концов все так и происходит или почти так. Оказывается, что не только просвещенные земляне могут притворяться "варварами". С не меньшим, а то и с большим успехом "варвары" могут притворяться цивилизованными людьми. Чиновники государства, уже две тысячи лет практикующего феодальный социализм (или социалистический феодализм), с легкостью осваивают тонкости биржевых операций и в конце концов обводят наивных прагматиков-землян вокруг пальца. В "Инсайдере" Латынина еще раз разыгрывает схему своего же "новорусского" детектива "Охота на Изюбря", с той только разницей, что здесь видимость междуусобного конфликта, на деле представляющего собой тайный сговор враждующих сторон, оборачивается гигантской экономической аферой уже в межпланетном масштабе. Землян обмануть не сложно - ведь все действия этих простодушных стяжателей, не знающих ни патриотизма, ни институтов вассальной преданности, легко просчитать.

Итак, грядет "вейское" экономическое чудо. Но помимо запутанной политико-экономической игры, написанной в стиле "судебной прозы", с обязательными для нее элементами бытописания и декоративными деталями, наподобие описаний узоров на ткани и чеканки поясов, украшающих сюжет, мы сталкиваемся еще и с элементами "волшебной прозы" - ведь на загадочной планете, помимо акций, банков и кредитных операций, есть еще и храмы Шакуника, практикующие чудеса естественно-научного свойства, и храмы Ира, практикующие просто Чудеса┘ Есть отшельники и воины, коварные первые министры, бандиты и благородные разбойники.

Еще одна особенность, роднящая "Вейский цикл" с китайской средневековой новеллой, - это абсолютная, даже, пожалуй, демонстративная "неромантичность". Все взаимоотношения выписаны жестко, разделение на "хороших" и "плохих", привнесенное в фантастику именно романтической традицией, отсутствует. Хорош или плох хапуга и интриган Шаваш - имперский министр финансов, ворующий ради сохранения независимости своей страны и проворачивающий самую глобальную в Галактике инсайдерскую сделку? Или его друг-враг, преданный вассал императора и императора же личный друг бандит Киссур - впрочем, человек неглупый и со своеобразным кодексом чести? Или "продвинутый" землянин Теренс Бемиш - порядочный, но донельзя расчетливый и прагматичный? Читателю предстоит решить это самому.

Тем более что в ближайшее время ему представится возможность впервые ознакомиться с полной версией "Вейского цикла", в том числе с не публиковавшимся ранее романом "Инсайдер" и примыкающей к нему стильной (и очень китайской) новеллой "Повесть о государыне Кассии".

М. Г.