Ирина Романчева – Хакамада очень ярко стартовала. А сейчас о ней практически ничего не слышно. Это предвыборная стратегия или у вас просто кончились силы?
═
– Нынешняя избирательная кампания – весьма специфическая. Решение пойти на выборы принималось в сжатые сроки и внутри политического вакуума. Вначале сопредседатели СПС выбрали другого кандидата – «господина Бойкота», и Хакамада осталась без партийной поддержки. Кроме того, весь столичный политбомонд проникся уверенностью, что Ирина выдвинулась с подачи Кремля. Так что с самого начала мы поставили две главные цели: помешать бойкоту выборов и убедить людей в нашей оппозиционности Кремлю. А еще мы поняли: стартовать надо очень сильно, заметно. Этот старт должен показать наши приоритеты, направление кампании, а именно – жесткую антипутинскую позицию. Мы этого добились. Конечно, мы планируем и другие яркие события.
═
– Вы участвовали в президентской кампании 2000 года, работали в штабе Путина. В чем особенность нынешних выборов?
═
– В 2000 году тоже никто не сомневался в победе Путина. Но тогда он был преемником, наследником, что сразу поднимало его в глазах избирателей до уровня, недоступного другим кандидатам. К тому же он был «президентом надежд», предназначение которого – избавить людей от страха перед террористами. В этой избирательной кампании главный идеологический раскол проходит не по линии – правые–левые, а по принципу: «за» Путина или «против». Поэтому не столь важно, чтобы люди знали – «правая» Хакамада или «левая». Главное, чтобы понимали: она в жесткой оппозиции к Путину и предлагает свою программу действий. Конечно, нам очень важно, сколько человек за нас проголосуют. Но с учетом того, что мы, допустим, получим 10% голосов, а нам нарисуют 6%, или мы получим 6%, а нам нарисуют 2% (на самом деле мы вряд ли когда-нибудь узнаем, сколько избирателей за нас проголосовали) главной задачей становится одна: донести до людей наши идеи и мысли. Боимся, что после 14 марта сделать это будет крайне затруднительно.
═
– Какой стратегии, на ваш взгляд, придерживаются другие участники предвыборной гонки?
═
– Стратегия Путина предельно понятна: превратить эти выборы в референдум о доверии президенту. Доверяете Путину? Голосуйте за него! То есть его окружение играет в ситуацию «выбора нет». А мы пытаемся доказать, что выбор есть. Причем Николай Харитонов и Сергей Глазьев идут с нами по одной дороге. Во время дебатов и правые, и левые кандидаты начинают находить массу общих тем и взглядов. Послушайте, что говорит не только Хакамада, но и Глазьев с Харитоновым: они тоже отстаивают демократические свободы, критикуют спецслужбы, требуют эффективной и не коррумпированной власти, жестко критикуют президента. Я не ожидала, что мы все найдем друг друга в противостоянии Путину, что мы фактически «на троих» сформируем новую повестку дня. К чему это приведет с точки зрения привлечения электората, пока сказать сложно. Думаю, каждую неделю-две картинка будет меняться. Люди начинают задумываться над ситуацией.
═
– Главную роль в нынешней кампании играет административный ресурс. Что в такой ситуации могут предложить оппозиционным кандидатам политтехнологи?
═
– Есть прямолинейное понимание функций политтехнолога: надо разработать агитацию, придумать образ и слоган кампании. Но реально основным грузом, который ложится на наши плечи, является работа со СМИ. Несчастные политтехнологи являются сейчас эдакой прокладкой между кандидатом и прессой. Потому что если в свободной стране Хакамада сделает важное заявление, об этом сообщат все СМИ. И им не надо будет лично договариваться с журналистами. А у нас данное событие заметят максимум два-три издания. Поэтому в нашей стране появляется задача – придумать что-то заметное, что нельзя было бы проигнорировать.
═
– Хакамада жаловалась, что возникли проблемы с финансированием кампании. Как у вас сейчас с деньгами?
═
– Не очень хорошо. Невзлин нас поддерживает, но на него продолжают давить. Поэтому люди боятся. Получается, что дать деньги на избирательную кампанию Хакамады – гражданский подвиг. Мы даже помещение долго не могли найти, потому что люди боятся проблем, которые могут возникнуть, если они сдадут офис Хакамаде. По той же причине некоторые конторы отказываются снимать для нас видеоролики. И я этих людей понимаю. Сейчас мы запускаем программу «Файндрайзинг». Надеемся найти как можно больше людей, которые готовы сделать небольшие пожертвования в пользу Ирины Хакамады. Не хотим поступать как СПС: брать большие деньги у небольшого количества олигархов. Лучше собирать «по зернышку». Если «зернышек» окажется много, то наберется приличная сумма.
═
– Вы рассматривали варианты, при которых Хакамада снимет свою кандидатуру с выборов?
═
– Она снимет свою кандидатуру с выборов, если нам не дадут вести предвыборную кампанию, озвучивать свои мысли. Уже сейчас можно говорить о неравных условиях игры: Путина показывают по полчаса, непонятно, в каком формате, а дебаты поставили на 7 утра, надеясь, видимо, что люди их не заметят.
═
– После выборов Хакамада собирается создавать новую оппозиционную партию. Поговаривают, что она вырастет на базе Комитета «2008: свободный выбор».
═
– Партия будет, но – не на базе комитета. Во-первых, члены «Свободного выбора» уже говорили, что не хотят становиться политической партией. Во-вторых, они так и не определили единую позицию по поддержке Хакамады на выборах. Ничего страшного, конечно, но это значит, что единства мнений в комитете нет. Мы собираемся строить партию снизу. Она не будет проектом, который насаждается из Москвы: регионам просто раздают деньги, и получается партия. Такую партию – под заказ – сделать очень легко. Мы хотим, чтобы это была сильная, снизу выросшая структура. Время пока есть: мы сможем поучаствовать в местных выборах, донести свои идеи до избирателей. А толковые, умные, хорошие люди в регионах есть. Кстати, Ирина Хакамада совершенно не претендует на лидерство.
